Чтобы яснее представить международное значение борьбы литовского народа за независимость, надо принять во внимание следующее.
Вторжение в Прибалтику, а затем на Русь и в Литву, немецкие крестоносцы осуществили тогда, когда борьба их бывших союзников крестоносцев-франков в Передней Азии была еще в самом разгаре. У славянских и балтийских народов и народов арабских объективно был общий враг. Достаточно нескольких примеров, чтобы в этом убедиться.
Действия крестоносцев и на средиземноморском побережье, и в Балтийском Приморье направляла папская курия — могущественная реакционная сила средневековой Европы. Подсчитано, что в среднем в XIII в. курия собирала с народов европейских стран на крестовые походы до 1 млн. ф. ст. в год[2091]. Они расходовались курией одновременно на поддержку борьбы и против арабов, и против народов Прибалтики, а также на осуществление ее политических целей в Германии[2092].
Курия отлично сознавала взаимосвязь двух направлений крестоносной агрессии: уже второй крестовый поход 1147 г. был предпринят в обе стороны. Его неуспех в Прибалтике отнюдь не заставил курию отступить от заманчивой цели. Когда назревающий крах антиарабских походов побудил немецких феодалов, купеческую знать городов Бремена, Любека и других искать более выгодные и менее отдаленные сферы извлечения доходов и повлек за собой постепенное перебазирование основанного ими в 1190 г. Тевтонского ордена из-под Акры в Прибалтику, то курия оказала этому делу свою поддержку.
Крестоносцы, вторгшиеся в Прибалтику, сумели обеспечить себе достаточно широкий приток людских подкреплений и средств из других стран в немалой степени потому, что крестовый поход в Прибалтику, на Литву и Русь был сразу же приравнен курией к походу на арабов[2093].
Золотой иерусалимский крест в черном кресте магистра тевтонов[2094] — это не только признание их «заслуг» в борьбе с арабами, но и символ крестоносного разбоя, перенесенного в новые условия. Рыцари применяли в Прибалтике тактику борьбы, выработанную в Передней Азии; они строили здесь замки, украшенные низкими порталами («тоска по Востоку») и восточным орнаментом[2095], и давали им названия рыцарских крепостей на арабской земле — Штаркенберг (Montfort) и др. Немецкие хронисты, прославляя местных рыцарей, широко использовали в качестве образца хроники франков, описывающие действия крестоносцев против арабов[2096]. Политический строй рыцарского государства франков служил примером при создании государства Ордена и в модифицированной форме отразился в его статутах[2097].
Почти в одно время курия издавала буллы, запрещающие продажу итальянскими городами оружия арабам и немецкими— народам Прибалтики; не раз одни и те же папские легаты (например, Вильгельм Моденский), едва управившись с делами во Франции, спешили в Прибалтику готовить поход на Литву и Русь[2098]. Поддержка купечеством немецких городов действий крестоносцев весьма схожа с аналогичной политикой городов итальянских; и там и здесь велась борьба за морские пути. Правители Ордена многократно пользовались помощью, например, любекцев и признавали, что именно благодаря их усилиям «дело веры в Ливонии не раз одерживало успехи»[2099].
Несмотря на существенные различия между двумя направлениями крестовых походов, в политике франков и тевтонов много сходного: распри раздирают их ряды, и не раз они вступают в союзы с мусульманами или язычниками[2100]; под стягом борьбы с «неверными» франки разоряли и захватывали христианские земли Венгрии и Византии[2101], а тевтоны — Польши и Руси; не раз угнетенные франками сирийцы восставали в поддержку войск Египта, а латыши и эстонцы — войск Литвы и Руси и т. п.
Судьбы средиземноморской и прибалтийской кампаний были тесно связаны друг с другом. Египетский султан Сулейман Салах-ад-Дин, соединив силы Египта, Сирии и части Месопотамии, разгромил в 1187 г. рыцарей близ Гаттина и изгнал их из Бейрута, Иерусалима и других городов. Организация после этого другого направления крестовых походов и отпор им со стороны народов Прибалтики, Литвы и Руси должны были отвлекать значительную часть сил курии от Передней Азии. В свою очередь сопротивление арабских народов захватчикам сдерживало их натиск в Прибалтике. Это стало видно, когда окончательный разгром и изгнание с арабской земли франков египетско-сирийскими войсками в конце XIII в. повлекли за собой новое сосредоточение крестоносных сил в Прибалтике куда отныне потянулось и французское и английское рыцарство. Походы против Литвы, постоянно пропагандируемые курией, стали неотъемлемым признаком политики крупных западных держав. Даже принятие христианства не сразу избавило от них Литву. Когда граф Дерби, будущий английский король Генрих IV, в 1390 г. вернулся из крестового похода на «диких язычников», лондонцы, встречавшие его, даже не подозревали, что Литва уже три года как крещена.
2093
См. ГЛ. IV, 5 (1199 г.); LU, t. I, № 12 (булла Иннокентия III от 5 октября 1199 г.), № 167 (булла Григория IX от 14 декабря 1240 г.), ср. t. VI, № 3186, col. 623–624 (булла Александра IV от 1258 г.); ср. также № 3183 Reg. 344а.
2099
LU, 1.1, № 362; Reg. № 405, p. 99; cp. № 567; t. II, № 610 (1304 r.); см. также Chr. Кrоllmann-1, SS. 97–102.