Критически оценивая историографию, мы подробно говорим о тех ее выводах, которые стали прочным приобретением науки. Рассмотрение этой, довольно обширной, историографии позволяет яснее выявить те стороны проблемы, которые и методологически и методически не изучались.
Коренной переворот во взгляде на проблему произошел в советской и народно-демократической историографии. Далеко вперед шагнули вспомогательные науки — археология, этнография, археография, источниковедение. Но до сих пор в нашей науке нет исследования, в котором образование Литовского государства рассматривалось бы в целом как имманентный процесс, социально-экономически представлявший собой превращение части свободных земледельцев-общинников в привилегированных земельных собственников-феодалов, а подавляющего их большинства — в зависимых землевладельцев-крестьян.
Мы рассматриваем образование Литовского государства не как историческую случайность, обязанную своим существованием рождению на свет Миндовга, а как закономерный результат перемен в хозяйственном и общественном развитии страны, а также изменений в ее международном положении.
История древних литовцев и пруссов чрезвычайно интересна тем, что становление государства происходило здесь позднее, чем у других народов Восточной Европы и имело ряд примечательных особенностей., В третьей части книги мы старались собрать материал, относящийся к хозяйству и технике Литвы, развитию ее общественных отношений, появлению ранних форм классовой борьбы, эволюции ее политического строя, наконец, политической истории вообще.
Начало процесса теряется в археологическом материале I тыс. н. э. Источники позволяют заключить, что в начале II тыс. Литва на основе относительно высокого уровня хозяйства переживала генезис феодальных производственных отношений. Патриархально-общинный строй в процессе своего разложения порождал наследственные жребии, сельскую общину и аллод. В Литве в силу конкретных исторических условий — уровня производства, а также географического положения, избавившего страну на длительный срок от внешних завоеваний, — аллод получил сравнительно полное развитие. Он стал основой быстрого становления феодальной собственности и ее носителя — многочисленного, но мелкого нобилитета, в первую очередь, в ядре государства, в Аукштайтии. Более полным развитием аллода объясняется длительное существование значительной группы лично свободного крестьянства, относительная слабость крупного боярского землевладения и преобладание натуральной ренты (дякла).
Переворот в общественном строе сопровождался борьбой за утверждение монархии. Эта борьба продолжалась около полутора столетий (XIII — середина XIV в.). За это время в Литва конфедерация земель сменилась их союзом, а затем — относительно единой монархией. Раннефеодальная монархия имела опору в больших фондах земель, населенных лично свободным крестьянством, и в многочисленном служилом люде.
Другая историческая особенность образования Литовского государства заключается в следующем: за короткий срок Литва оказалась в окружении феодально развитых стран — Руси, Польши, немецкого Ордена и, наконец, Золотой Орды. Это делало объединение литовских земель в единое государство условием дальнейшего существования литовского народа. Гибель пруссов, потеря свободы латышами и эстонцами не оставляли в этом сомнений.
Ядро государства — «Литва Миндовга» стала центром объединения земель Аукштайтии, Жемайтии, части Ятвягии и Земгалии. Это объединение происходило в условиях неоднократных феодальных войн, осложненных вмешательством правительств Руси, Ордена, Польши, папской курии. Исход борьбы решил литовский народ, его пешие ополчения, действовавшие под руководством князя и дружины.
Внешние условия ускоряли процесс создания государства и повлияли на его форму. При образовании государства Аукштайтия не имела достаточных экономических и политических сил для прочного подчинения Жемайтии и Белоруссии, поэтому в основу объединения был положен принцип «ряда». Пришедшие в Аукштайтии к власти феодалы, с одной стороны, пошли на сговор с феодалами значительно более развитой Белоруссии, напуганными Ордой и Орденом; поделившись рентой с литовским господствующим классом, белорусские феодалы вошли в его состав; с другой стороны, нобилитет менее развитой Жемайтии, теснимый Орденом, также пошел на соглашение с аукштайтской знатью и ее князьями. Таким образом, новое государство отнюдь не было слиянием двух бессословных народов, как утверждала дворянско-буржуазная наука.