Местная жемайтская знать имела у себя на родине большую силу, сломить которую не сумел ни отец Миндовга, ни он сам; она имела выборных полководцев, вроде славного Алемана; имелись здесь и князья — Выкинт, Тройнат и др., но они были зависимы от знати и даже литовские великие князья, когда Жемайтия признавала их власть, правили здесь не так полновластно, как у себя в Аукштайтии, и их домен имел значительно более ограниченные размеры. Судя по хронике, послы жемайтов очень свободно держали себя с литовским королем, советуя ему порвать союз с врагом Литвы; при этом они обещали Миндовгу вернуть его права в их стране: «daв wirt dir gut // von irenthalben wirt behut // alles daв dir gehoric ist»[687].
История политической организации Литвы после смерти Миндовга в правление Тройната, Войшелка, Тройдена также отражена в хронике и будет рассмотрена в сопоставлении с данными русских летописей и польских хроник[688].
Особенно обилен материал хроники по истории борьбы литовцев за независимость. Здесь мы находим сведения об их походах (в том числе союзных с Русью) в Ливонию (на опорные пункты и рыцарей и епископов, вплоть до Вика и Сааремаа), об их участии в борьбе против Ордена куршей, земгалов, пруссов и жемайтов; хроника содержит описание крупнейших битв, принесших победу литовскому народу, — при Шауляй, у Дурбе и ряда других.
Хроника в целом отражает историю Ливонского ордена в ту пору, когда он завоевывает земли куршей и земгалов и, выйдя к границам Литвы, делает первую попытку подчинить Жемайтию. Автору хроники не удается скрыть, что это наступление стоило Ордену тяжелейших потерь, что, следовательно, борющиеся народы немало содействовали общему делу восточноевропейских стран в защите от германского натиска. В это же время Тевтонский орден подчинял земли пруссов и также продвигался к литовским границам.
Следующий этап истории, когда и Ливонский и Тевтонский ордена обрушили главный удар на Литву, нашел свое отражение уже в более поздних хрониках— Германа Вартберге и Петра Дюсбурга.
Ливонская хроника, составленная капелланом (священником) местного ландмейстера, вестфальским выходцем Германом из Вартберга, охватывает события от появления рыцарей в Восточной Прибалтике до 1378 г. Современные автору записи начинаются, как справедливо полагал издатель хроники Э. Штрельке[689], с 1358 г., когда хроника делается более обстоятельной. Автор — деятельный сторонник Ордена — участник переговоров в Гданьске (1366 г.) и других событий (1368, 1372 гг.). Он широко использовал документы орденского архива, отчеты о военных действиях, данные о земельных владениях, акты подсчетов материального ущерба Ордену во время войн и т. п.
Герман — воинствующий сторонник Ордена. Времена изменились. Орден окреп и вступил в острый конфликт с Ригой. Это отразилось на хронике. Если Генрих скрыто порочил Орден, вознося епископа, если автор Рифмованной хроники прославлял магистров, отодвинув епископов на второй план, то Герман, используя и хронику Генриха, и Рифмованную а также, может быть, утерянные Annales Dorpatenses[690]), не только славословит Орден, но и поносит архиепископа рижского и бюргеров. Свои источники для древней части хроники Герман сократил и тенденциозно переработал; например, не епископ строит Ригу и организует Орден, а Орден строит город, где и дает приют епископу; папа Иннокентий III призывает Орден, так как видит слабость меча духовного и понимает, что без помощи рыцарей земли не могут быть ни покорены ни удержаны (quia vidit terra ipsas non posse acquiri aut acquisitas nequaquam sine eorum adiutorio conservari[691]).
Автор держится событий, участником которых были ландмейетеры, и потоку круг его интересов не широк: борьба с Ригой, набеги на Русь и Польшу и наступление на Литву; он редко говорит об Ордене в целом, кое-где отмечает смены магистров, строительство крепостей и т. и. Хронист — человек дела, как и автор Рифмованной хроники, чуждый церковного морализирования; сухо и деловито, приводя обширный топографический, номенклатурный, а также цифровой (число походов, пленных, голов скота и т. п.) материал, он описывает один за другим грабительские походы ливонских рыцарей. При этом, понятно, материал интерпретируется к вящей славе Ордена и к очернению русских, литовцев, восставших эстов вступивших в борьбу поляков и др.