не раз проворовалась. Наверняка, потому что есть хочется, потому
что сникерсы в буфете продают, потому что некуда после школы
податься.
Наверняка на нее тоскливо смотреть учителям на их
уроках. Только я повторюсь. Таких много. Они есть. И если мы не
хотим, чтобы они попали на улицу, нам нельзя к ним в школе
относиться с брезгливостью. Никакие пенсии, стипендии и прочие
правительственные программы не спасут этих детей, пока школа
не признает, что ей и только ей делать из этих детей людей. И
делать не менторски, а с душевной болью и заботой.
В медицине нельзя быть брезгливым. Особенно жутко,
говорят, пахнут больные ожогового отделения. И старики пахнут, и люди с пролежнями, да и стоматологам не позавидуешь, и
гинекологам, хотя на все, наверное, есть любители. Так и в нашем
педагогическом деле. Раз уж мы здесь, мы не должны
раздражаться на ребенка. Пусть он не бойко отвечает, или вообще
не хочет отвечать. Пусть от него не так пахнет (и не всегда он в
этом виноват). Иногда он забыл носовой платок. Иногда – у него
не обернуты тетради. Изобразите носовой платок. Оберните
тетради прямо здесь, не оставляйте это на дом, дома это скорее
всего не сделают. Сколько родителей приходит сейчас на
классные собрания? 45%? Вам повезло. На этих попробуйте
положиться, а остальных учеников зачисляйте в детей полка. Они
вырастут. Они пока только растут. И они станут, станут
опрятными, станут солидными, основательными, пунктуальными, веселыми, остроумными, добродушными, радостью школы, ее
светом, но только при одном условии: что мы будем их любить.
Требовать, но любить. И никогда не позволим себе брезгливого
отношения. Ведь они – наши, родные, потому что – одной с нами
крови, из нашей страны, наши соотечественники.
Харьков, 10.01.2009
Газета "Первое сентября" (Москва), № 03/2009.
http://ps.1september.ru:80/article.php?ID=200900331
195
Е.Я. Шейнина
ЗНАЧЕНИЕ ЯЗЫКА В
СТАНОВЛЕНИИ НАЦИИ
Во-первых, зачем такой вопрос?
Думаю, для обоснования языковой экспансии на
неукраиноязычные регионы. Мы имеем исторический опыт
страдания от такой экспансии наоборот (к примеру, в Речи
Посполитой не было возможности обучать детей иначе как по-польски). Мы имеем также опыт обратный, так сказать, смирение
победившей нации с привычками – в том числе и языковым –
побежденной стороны: так Марсель стал французским городом, но
еще полтора столетия (!!!) продолжал быть испаноязычным. А
потом – привык, офранцузился, добровольно приняв гражданство.
Возможно, это вопрос о воздействии на детей вне семьи – в
школе, на просторах СМИ и т.п. В школе – это было исследовано
на территории Прибалтики, в частности Литвы – дети скорее
усваивают материал и умственно развиваются в начальной школе
именно тогда, когда преподавание ведется на родном для них
языке. Т.е. у русскоязычных детей, попавших в литовские классы, через год наблюдалось отставание умственного развития по
сравнению с контрольным классом, в котором дети учились на
родном языке.
С третьей стороны, есть феномен полиязычных стран, к
примеру, на Северном Кавказе, где все жители естественно
осваивают все языки данного региона (в нашем примере –
грузинский, абхазский, греческий, армянский и русский на
территории Абхазии).
При этом в Абхазии ребенок мог пойти учиться в один из
трех классов по условию языка преподавания. Но в каждом классе
тщательно учили и грузинский, и абхазский, и русский.
В Израиле тщательно подходят к освоению ребенком с
детства двух языков (а для мигрантов из СССР – трех), иврита и
английского. Причем делается это не только в стенах школы, но и
по телевидению, где мультики показывают на английском с
английскими же титрами.
В Израиле же как искусственно воссозданном государстве
мы можем проследить как бы нациообразующую роль иврита. Но
с другой стороны, глядя честно на проблему, увидим нечто другое.
Нациообразующим в этой стране стала страстная идея
восстановления страны, восстановления Храма, т.е. скорее
патриотическая и религиозная возбужденность и желание, а не
язык. В другой стороны, многие европейские евреи говорили не на
иврите, а на идише, который в Израиле не поддерживают. С