В конце концов, она первая предприняла попытку завязать разговор, спросив:
— А куда же все-таки мы направляемся? Что именно за городишко?
— Городишко — это верно. А подробности обсудим позднее. Сейчас наша задача — изо всех сил мчаться к самолету, а на остальное пока наплевать. Сил-то у вас хватит? — осведомился он уже на стоянке, скептически окидывая взглядом ее хрупкую фигурку.
— Разумеется, — ответила она с вызовом и, подхватив чемоданы с оборудованием и вещами, поспешно зашагала к пропускному пункту, не оглядываясь и не дожидаясь, пока он за ней последует.
Но он немедленно оказался тут же, рядом.
— Черт возьми, зачем же так решительно демонстрировать свою независимость? — усмехнулся он, стараясь смягчить тон вопроса.
— Просто чтобы продемонстрировать, что я на нее способна, — парировала Мелоди. — Вы же, кажется, беспокоились, хватит ли у меня сил, верно?
Когда они промчались без остановки сквозь пропускной пункт, Мелоди почти беззвучно спросила:
— А как же проверка билетов и досмотр?!
— Некогда. При посадке все уладим.
И они действительно умудрились благополучно миновать все формальности за одну-единственную оставшуюся до взлета минуту: дежурный быстро пробежал глазами их документы, заглянул в багаж и проводил к трапу самолета.
Самолет уже был в воздухе и стюардесса начала разносить завтрак, когда сердце перестало, бешено колотиться в груди Мелоди и дыхание несколько успокоилось.
— Ну как, полегчало? — спросил ее мучитель, сидящий рядом. — Может, выпьете чего-нибудь?
— Да, неплохо бы, — кивнула Мелоди, внезапно почувствовав смертельную усталость. — Что-то я сегодня совсем не в форме…
— Да? Ни за что бы не подумал, — с усмешкой заявил Уэйнрайт, окидывая пристальным взором ее миниатюрные, но при этом весьма женственные формы.
Его глаза невольно задержались на все еще ритмично вздымающейся груди Мелоди, обтянутой ярко-зеленым свитером, который очень шел к ее белоснежной коже и светло-русым волосам.
Появление стюардессы избавило девушку от необходимости отвечать на язвительные реплики Уэйнрайта.
— Нам обоим кофе, пожалуйста. Черный, — распорядился тот. А следом, заметив выражение, появившееся на лице Мелоди, добавил: — Если, конечно, вы не выберете что-нибудь другое.
Мелоди больше всего на свете хотелось бы отменить его заказ — исключительно из чистого упрямства, но как назло ей страстно хотелось в тот момент выпить именно чашечку кофе, так что, в конце концов, она просто кивнула головой в знак согласия.
— Да, пожалуйста, кофе.
И когда стюардесса удалилась, одарив на прощанье Уэйнрайта ослепительной улыбкой, Мелоди обратилась к своему спутнику:
— Мистер Уэйнрайт! — начала она многозначительно.
— Да-да? — насмешливо отозвался тот. — Я где-то оплошал, кажется?
— Да, если хотите знать. Даже если вы глубоко убеждены, что оказали мне фантастическую милость, пригласив работать с такой персоной, как ваша, все равно это еще не дает вам никакого права распоряжаться и решать за меня все вопросы.
— Неужели я так страшно провинился? Заказал для вас чашечку кофе — только и всего. Да бросьте, мисс Адамсон, это же просто проявление вежливости, и ничего больше. Вряд ли это можно вменить мне в тяжкий грех.
— В данном случае, возможно, вы и правы, но вообще-то это весьма характерный показатель позиции надменного превосходства, с которой вы смотрите на меня и обращаетесь со мной, начиная с первой, же минуты нашего с вами телефонного разговора нынче ночью. В самом деле, вы сразу же решили, что я — всего лишь какая-то жалкая любовница, по нелепой случайности вставшая между вами и человеком, которому, по вашему мнению, вы звонили.
— Но ведь я, кажется, уже извинялся?
— Да, извинялись, но манеры обращения со мной не изменили. Вы по-прежнему относитесь ко мне так, словно я — пустоголовое, легкомысленное, взбалмошное существо… и всего лишь из-за того, что я имею несчастье принадлежать к женскому полу! Однако — уверяю вас — с интеллектом у меня все в порядке! Кроме того, если уж вам довелось видеть мои фотографии, то, по крайней мере, мои профессиональные способности вы отрицать не станете.
— Ну, разумеется.
— В таком случае, у меня еще теплится надежда, что, когда дело дойдет, наконец, до настоящего дела, мы с вами найдем общий язык, — подытожила Мелоди. — Видите ли, мистер Уэйнрайт, я действительно очень дорожу работой с вами. Возможно, это начало моей серьезной карьеры. Однако мне не удастся проявить себя в полной мере, если вы намереваетесь относиться ко мне с нескрываемым недоверием каждый раз, когда я буду браться за затвор моего фотоаппарата!