— Столько, сколько потребуется, — ответила Сара. Совет, который она сама получила годы назад от оператора, каким Бенсону никогда не стать, нечего и надеяться. — Будем ждать, пока они не почувствуют, что готовы что-то нам сообщить.
Бенсон кивнул. По тону Сары становилось ясно, что дальнейшие вопросы не приветствуются. Поэтому он снова сосредоточился на своем ультрасовременном оборудовании. Цифровых настройках, в которых не разбирался никто за пределами его сферы деятельности.
Сара озадаченно смотрела на него несколько секунд, но камера Бенсона не могла долго удерживать ее внимание. Ей быстро надоела его возня, и она вернулась к фургону. Тот был припаркован у бордюра. Рядом стояли еще пять таких же, только с другими логотипами.
Сара миновала их все. Перешла дорогу. Отойдя достаточно далеко, обернулась и посмотрела на то, что осталось у нее за спиной.
Сам по себе дом выглядел величественно. Большой, даже для этого района. По прикидкам Сары, в нем было шесть спален, и все немаленькие. С улицы можно было разглядеть подъездную дорожку за автоматическими железными воротами. Широкую, мощенную большими камнями. Замысловатая мозаика, которую невозможно было бы выложить без большого терпения и боли в спине. Все в этом доме говорило: «Семейная обитель».
Сара знала, что на самом деле это не так. Уже не так.
Вытирая капли пота со лба, Сара огляделась. В соседних домах было тихо. Ни единого лица не выглядывало ни из одного окна. Но Сара этого и не ожидала. Когда в подобный район заявляется Скотленд-Ярд, ни одна голова не высовывается из-за балюстрады. Друзья превращаются в отдаленных приятелей, отдаленные приятели — в незнакомцев. Когда вокруг полиция, даже самые дружелюбно настроенные соседи желают, чтобы к ним не лезли.
Зной усиливался. Сара это чувствовала. Она перешла обратно через дорогу, на этот раз направляясь прямиком к маленькой группке из трех репортеров, мужчины и двух женщин. Судя по видимым следам воздействия жары, они все находились здесь уже долгое время.
— Мисс Труман, — поприветствовал ее репортер-мужчина. Он был предположительно того же возраста, что и Сара. Уж точно моложе тридцати. Но, как и остальные, стоял гораздо ниже ее на карьерной лестнице. — Нечасто видим вас за таким занятием.
— Что мне сказать? Решила выйти погреться на солнышке. — Сара улыбнулась, произнося эти слова. В надежде, что дружелюбие поможет ей скрыть тот факт, что она не знает их имен. — Никто не слышал, что там происходит внутри?
— Только то, что подслушала Джоан, — ответила репортерша из CNN. Высокая хорошенькая американка. Лет двадцати двух. Совсем как Сара, когда та была начинающим репортером CNN, только эта девушка, должно быть, начала еще раньше. — Поэтому прислали вас?
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, Джоан не ошиблась, и жертва действительно судья? Ваш муж — какой-то важный адвокат, правда?
— Мой жених — барристер, да. Но я вряд ли назвала бы его важным, — ответила Сара. — И не вижу, чем мне это может помочь. Существует полно судей и полно адвокатов. Не все они знакомы. К тому же мы не уверены, что Джоан услышала правильно.
Сара кривила душой: репортерша попала в точку. Род занятий Майкла действительно был причиной, по которой прислали ее. И Сара не просто знала профессию жертвы: с десяти утра ей было доподлинно известно, что убийство произошло в доме, где проживал бывший лорд главный судья Филипп Лонгман. Были и положительные стороны в непрестанных корпоративных ужинах, которые ей приходилось терпеть ради Майкла. Например, связи в Министерстве юстиции.
— Джоан слышала то, что слышала, — стал настаивать первый репортер. — Она редко что-то упускает. Потом она доложила ITV и внезапно пропала. А вместо нее прислали кого-то повыше должностью. По мне, так тут все ясно.
— Возможно, вы правы, — уступила Сара, все еще не желая делиться информацией. — Но если они там наверху что-то и знают, то не сочли нужным мне сообщить. А лучше бы сообщили. По крайней мере, я бы знала, что плавлюсь здесь не за то, что кого-то задела.
Саре сложно было определить, что означало прозвучавшее в ответ на ее слова коллективное бормотание. Возможно, согласие. Возможно, недоверие. По большому счету это не имело для нее никакого значения. Прежде чем кто-нибудь успел сказать что-нибудь еще, железные автоматические ворота стали открываться.
— Нейтан! — Сара была готова. Ее оператор — нет. — Нейтан!
Второй окрик прозвучал громче первого, явно выдавая ее нетерпение. Это подействовало. Объектив Бенсона тут же оказался наставлен куда надо.