А Нэраи смотрела в глаза цвета молочного шоколада и слабая улыбка проявлялась на ее губах. Перед смертью увидела Кей! Хоть так… Альфарка вышла из ступора, который занял всего доли секунды, лицо ее исказилось яростью, тело охватило белое пламя, и в ту же секунду тугая белая волна отшвырнула отчима от Нэраи и с грохотом и осыпающейся каменной крошкой впечатало в стену. Он быстро поднялся, вокруг него мерцал сероватый покров, защитивший от удара. Лицо Гарэда заострилось, оголяя всю ярость и ненависть к альфарам. Он вскинул руку, и в девушку понесся темный сгусток энергии, Нэраи поняла, что он или телепортирует ее или уничтожит. Кей резко провела рукой, и его атака поглотилась охватившим Нэраи белым сиянием силы Кей.
Гарэд и Кей одновременно покачнулись и побледнели. Отчим сузил глаза, неотрывно глядя на принцессу, потом тряхнул головой, и в следующий миг его уже не было в камере. Альфарка кинулась к девушке, скинув с плеч плащ и укутав им истерзанное тело.
– Раи, держись! Только держись, слышишь! – прошептала она, беря ее на руки.
Безвольное тело обвисло в ее руках. Взгляд привлекло движение на полу, что-то катилось навстречу, замедляя свой ход, остановилось и на Нэраи уставились безумные глаза «братца» на отрубленной голове. Жоршен! Сердце пропустило удар… Он мертв… удовлетворение поднялось от желудка и подкатило к горлу. Она отомщена… вдруг появилась горечь, он слишком быстро умер! Нет, хорошо. Жорш такая же жертва, как и она… столько перенес… хорошо, что быстро… хорошо… и Нэраи потеряла сознание.
Сосущая, непереносимая пустота выжигала нутро, лишив покоя беспамятства. Лихорадочные метания постоянно вырывали из забытья. Увиденные образы в эти мгновения сливались в нестройный ряд бессмысленных явлений. Слишком яркие цвета, изогнутые линии, сюрреалистические картины.
Затем Нэраи начала более спокойно и осознанно приходить в себя. Каждый раз, когда открывала глаза видела перед собой склонившегося Тера. Он давал что-то выпить и прикладывал ладонь ко лбу, погружая в новое беспамятство. Иногда девушке казалось, что она слышала знакомый голос, но не могла вырваться из крепких тисков забытья, чтобы увидеть, кому он принадлежит, а когда приходила в себя, был только учитель.
Нэраи начал мучить вопрос, почему Кей не приходит к ней? Она так хотела ее увидеть. Ждала каждую минуту бодрствования, что принцесса войдет и возьмет за руку. Но та не приходила… в голове рождались странные, пугающие мысли о словах отчима… что Нэраи не нужна, теперь без силы… что все было обманом… она находилась в какой-то прострации, все осознавая вокруг, но не имея возможности как-то реагировать. Все время перед глазами стояли видения пережитого, давя на грудь тяжестью совершенного.
Через несколько дней Нэраи смогла двигаться, немного поднимая руки и ноги. Первое, что она увидела, были безобразные шрамы на руках. Они уже затянулись, под влиянием силы Тера, но не исчезли, как должны были бы от воздействия целительной мощи фиолетового пламени. Когда Теркай, постоянно находившийся с девушкой, заметил потрясенный, потерянный взгляд, устремленный на большие лиловые рубцы, сел рядом и рассказал, что из-за ритуала ни одна сила не сможет исцелить содеянное. Пламя же Нэраи Гарэд не успел забрать, только поэтому она осталась жива, но был близок, очень близок. Правда, даже сам Тер не может сказать, что теперь с ее силой.
Нэраи отвернулась от него, пряча горячие слезы, навернувшиеся на глаза. За все время она так и не сказала никому ни слова. Хоть ее и спасли, она стала уродом, силы нет, теперь она Кей точно не нужна… как же было больно! Она кукла… она кукла! Она не хочет больше ничего чувствовать!
Она быстро шла на поправку и могла уже иногда вставать, когда, наконец, пришла принцесса. Принцесса... Почему-то Кей явилась в мужском костюме, без макияжа и украшений. Так понравилось изображать погибшего брата? Волосы были привычно убраны в высокий хвост, на лбу красовался тонкий обруч. Зачем она так нарядилась? Нэраи во все глаза смотрела на принцессу и понимала, что та неуловимо изменилась. Фигура лишь ненамного отличалась от прежней, но эти отличия слишком хорошо бросались в глаза девушки, досконально узнавшей тело альфарки. Немного более широкие плечи и грудная клетка, уже бедра в белых брюках. Неужели Кей перевязала свою грудь? Зачем этот маскарад? Из-за гибели фантома? Но не смотря на все это Кей была невообразимо прекрасна. И тогда Нэраи осознала, что пробудившиеся чувства никуда не исчезли. Это было больно, невыносимо и удивительно. Нэраи утопала в этих противоречиях и разрывалась на части от сомнений.