Кей не сказала ни слова, лишь тихо переговорила с Тером и поспешно удалилась. Последующие ее визиты проходили одинаково: заглядывала всего на пару минут, спросить о самочувствии девушки и пронзить ее безвольно лежащее тело пристальным взглядом. Нэраи жадно ловила каждый этот взгляд, вбирая его в себя, запоминая и пестуя. Но Кей никогда не подходила близко, не касалась, не пыталась заговорить, что еще больше подтверждало все опасения. О, как же это было невыносимо! Зачем Нэраи полюбила? Зачем?
Она теперь будто была заключена в тесный, непроницаемый кокон, не позволяющий больше проявляться чувствам. Тер, видя, что она никак не идет на контакт и не пытается говорить, вскоре бросил попытки общаться, предоставив выбираться из этого состояния самостоятельно. Но девушка днями безучастно лежала и смотрела в потолок. Душевные силы были подорваны ритуалом отчима, или вернее – сомнениями и любовью.
Прошло около двух недель после похищения, когда дверь комнаты на Харталлине, а были они именно там все это время выздоровления, отворилась и на пороге застыла Кей. Нэраи жадно впилась в принцессу взглядом, не имея возможности противиться этому чувству. Опять она в мужском обличье, впрочем, как и все предыдущие разы, когда ненадолго появлялась. Кей сжала в тонкую полосу губы и, плотно затворив за собой дверь, подошла к кровати, на которой лежала девушка. Эта характерная черта, когда альфарка расстроена или нервничает... неужели Кей сейчас нервничает в присутствии Нэраи? Удивление было каким-то отрешенным. Ну, да, теперь ведь надо будет что-то решать по поводу девушки, ведь она больше не сможет пригодиться. А после того, чему Кей стала свидетельницей... от этой мысли Нэраи внутренне содрогнулась и отвела, наконец, взгляд от альфарки. Но как та сейчас была красива! Кей стала еще удивительнее и желаннее. Никогда Нэраи не думала, что от одного взгляда на кого-то может так разрываться все внутри.
– Раи... – это было первое слово Кей, обращенное к девушке с того времени. – Ты ненавидишь меня?
Нэраи вздрогнула и медленно посмотрела на нее. Что она такое говорит? Страх заползал в душу Нэраи, обещая подтвердить все приходящие ранее мысли.
– А я должна? – холодно спросила сиплым голосом, ведь за эти две недели Нэраи не проронила ни слова.
Кей лишь сжала руки в кулаки на коленях, неотрывно глядя в глаза.
– Я не смог тебя защитить, – сказала она жестко. – Все это время я пытался нагнать Гарэда, но след постоянно обрывался. Окончательно его потеряли сегодня ночью... извини, он ушел от нас.
– Не смог? – потрясенно выдохнула она, недоверчиво обводя взглядом Кей. – Почему ты в таком виде? Ты что, играешь своего брата?
Кей вдруг дернулась, порываясь взять за руку, но не осмелилась.
– Я должен был рассказать тебе все раньше... я пытался... Раи... когда Кей погибла, а я не смог ничего сделать. Мы с Тером решили, что расследование этого дела важнее, чем немедленное продолжение рода. Если бы я остался принцем, меня бы вынудили жениться. Дядя преобразовал мое тело, чтобы никто не распознал обмана.
Нэраи судорожно втянула в себя воздух. Кей — мужчина! Она... нет, он все это время врал ей.
– Раи, не молчи! Прошу! Тер сказал, что ты не хочешь говорить ни с кем, – обеспокоенно проговорил принц.
Зачем говорить? Она отвернулась, на глаза набежали слезы, так не хотелось, чтобы Кей их видел. Руки вдруг осторожно коснулись прохладные пальцы. Нэраи зажмурилась и решилась.
– Все это время я боялась, что была для тебя всего лишь инкубатором... а оказалось, что и того меньше, – прошептала она.
– Что? – удивленно прошелестел его голос, а пальцы вцепились в ладонь. – Как ты можешь такое говорить?
Как может? Как может? Негодование поднялось обжигающей волной и ударило в мозг. Нэраи резко повернула голову и сверкнула глазами на Кея. Но она ведь кукла! Моргнула и успокоилась.
– Все это время ты смеялся надо мной. Врал... зная, что со мной было, – ровным голосом сказала она.
Кей слегка побледнел и прищурился, лицо его приобрело решительное выражение, но слегка надменное, будто он собрался защищаться от нападения.
– Я никогда не смеялся над тобой. Очень хотел рассказать тебе правду, но не мог рисковать. – Его взгляд стал колючим. – Может ты так себя ведешь, потому что я мужчина? Я стал тебе противен?
– Я теперь совсем не понимаю, для чего было вовлекать во все это меня. Хоть что-то было во всем этом правдой? Но если тебе, как и всем остальным нужна была лишь моя сила, то да – ты мне противен. А еще я противна сама себе – потому что поверила тебе.