– Это были разрозненные образы, фрагменты его жизни, вызванные в его памяти ненавистью к нам, альфарам. Раи, сколько презрения, сколько ненависти. Ее чистой энергией он и метил в тебя, только поэтому мое пламя смогло уловить и поглотить эти картинки, – отстраненно начал рассказывать Кей. – Раи, его воспитывали в нетерпении к нам. С самых малых лет мать вбивала, жестоко, импульсивно, со всей присущей ей страстью, в него стойкое понятие, что альфары зло. Насколько это был сильный мальчик! Пережить такое психологическое давление. Я своими глазами видел, как растрепанная с горящими безумными глазами, когда-то красивая черноволосая женщина, брызжа слюной остервенело избивала ногами его маленькое тельце, приговаривая при этом: «Это все твоя проклятая альфарская кровь!» Какой ужас он чувствовал, и какое отвращение к себе… я этого забыть и выкинуть из своей головы никак не могу… но его еще и наказывали за неимение способностей к магии. Все дети травили его, а мать только презрительно кривилась и повторяла, что это из-за альфаров. Она была сумасшедшая, больная женщина, спятившая от любви, – Кей немного помолчал, поглаживая пальцами ладонь Нэраи. – Он это узнал лишь став взрослым и открыв свои способности, тогда-то Гарэд и заподозрил неладное и сбежал из закрытой школы, чтобы узнать правду, в девятнадцать-то лет. О, он ее узнал… мать хорошо его подготовила, как орудие своей мести, слишком хорошо… – он скривился, наклонив голову, – я до сих пор слышу крики и проклятия из его воспоминаний и этот странный запах… на тот момент обычных человеческих чувств в нем практически не осталось и Гарэд без стеснения пытал ее, добиваясь ответов. И даже не сожалел… я сам был им… так было противно чувствовать это все в себе, Раи!
О, духи! Как же так? Причем здесь альфары? Нэраи начала бить крупная дрожь, на что Кей крепче прижал ее к себе и продолжил:
– Он тогда многое понял, но ненависть и отвращение к нам навечно въелось в его душу. Мать хорошо постаралась… – принц зарылся носом в ее волосы, продолжая рассказывать, – потом я увидел красивую светловолосую альфарку с зелеными глазами страстно целующую Гарэда, явственно чувствовал, как ее пальчики скользили по его коже. Она была его первой женщиной и единственной, кого он в жизни любил. Она была одной из заговорщиков и подругой его матери, если у этой женщины вообще могли быть друзья. Мать попросила ее обучить сына сексуальным премудростям, и тогда он впервые подумал, что вся их организация неправа и альфары замечательные. Но это «заблуждение» продержалось у него недолго. Ровно до того момента, как альфарка взахлеб рассказывала ему, как ее выбрала высокородная альфарка, потерявшая брата и они оказались совместимы. Что он тогда чувствовал, я не могу передать, но меня будто разорвало на куски и прокатило под прессом. Гарэд спросил, а как же их любовь, на что она недоуменно рассмеялась и сказала, что любви не существует, а так она сможет принести пользу организации. Ее веселые зеленые глаза в тот момент лишили его последних остатков чувств, воспламеняя в сердце и разуме единственную цель – уничтожить всех нас, как и говорила мать. Впоследствии он узнал, что мама намеренно его свела с этой альфаркой, предвидя возможность развития таких событий. За это он медленно вырвал матери все ногти… Мать хотела отомстить, и она получила орудие, которое сама же и выковала, ненавидя своего сына и возлагая на него столько надежд. В тот момент она им впервые в жизни несказанно гордилась…
– Кей, разве может такое быть? Тер мне говорил, что у альфаров и людей рождаются только люди, но со способностями, – недоуменно спросила Нэраи, обдумывая только что услышанное.
– Я не знаю, не знаю. Но он странный, я не мог бы его назвать альфаром. Ты знаешь сколько ему лет? Триста семьдесят девять! Как такое возможно? Альфары живут около трехсот, люди – не больше ста лет, а маги – редко до двухсот доживают. А он... ты просто не представляешь, что я узнал в его воспоминаниях о допросе матери. Ее сестра была носительницей фиолетового пламени... одна знатная альфарка предложила ей брак, и та согласилась, но с условием забрать и младшенькую сестричку, кроме которой у нее никого не было. Сестричка подросла в нашем обществе и была посвящена во все тайны. Но ее угораздило влюбиться в альфара. Как долго она добивалась его внимания, на какие только хитрости ни шла. Это была мания, всепоглощающая, разрушающая все на своем пути. И она добилась своего, и даже некоторое время они были вместе. Но потом... – Кей от нахлынувших эмоций отстранился от Нэраи и поднялся на ноги, устремив взгляд вдаль. – Он сказал, что не может быть с ней, что его общество имеет определенные грани и переступать через них он не имеет права… а еще, что он не сможет ее полюбить так, как она того хочет, потому что сердце его принадлежать всегда будет другой. О, ее этопросто взбесило! Столько усилий и все зря! Тогда-то она и вышла на заговорщиков, которым не нравился заведенный в Аватераоне порядок. Они думали разрушить все и жить, как живется. Глупые! – гневно сверкнул глазами принц и повернулся к девушке. – Она понимала всю наивность их взглядов, но решила воспользоваться этим. Ведь они не задумывались о последствиях, погрязнув в своих ничтожных проблемах, они забыли, для чего была создана эта система. А человеку со стороны хорошо это видно, не правда ли? – спросил Кей у нее, сев опять рядом и вглядываясь во внимательные глаза.