Вечером четвертого дня такой напряженной жизни, когда Нэраи сидела на кухне и пила чай, читая учебник по современной этике, в дверь постучали. Встала и, застегнув все пуговицы своего синего халата до горла, пошла с неясным чувством тревоги открывать дверь. Ведь кто мог прийти в гости? Особенно в такое время!
На пороге стояла Кей в темном плаще с низко надвинутым капюшоном. Нэраи узнала ее только по золотистым волосам, выглядывающим из-под капюшона. Она, не дожидаясь приглашения, вошла в квартиру и скинула на пол плащ. Под ним оказалось странное обтягивающее одеяние черного цвета, все в грязи и кровавых пятнах – боялась даже подумать, чем занималась альфарка все эти дни.
Кейрэн на ходу стала стягивать с себя грязную одежду, направляясь в спальню. Нэраи от возмущения не нашлась даже, что и сказать, а принцесса, бросив все на пол, завалилась на кровать с облегченным вздохом. Подбирая одежду с пола, чтобы отнесли ее в стирку, злилась на оставшуюся грязь. Когда все вымыла и привела в порядок – не могла видеть, когда что-то лежит не так, вошла в спальню. Альфарка лежала на спине с закрытыми глазами, раскинув в стороны руки. Казалось, что она спала, но сущность целителя это не могло обмануть. Ее тугая грудь с хрипом размеренно опускалась и поднималась под непривычной белой обтягивающей туникой без рукавов. А из-под туники виднелись коротенькие шортики – наверное, альфарские белье, похихикала про себя я.
– Кей, почему ты здесь? – подойдя к кровати, спросила Нэраи.
– Можно я немного отдохну – день был тяжелый, – не открывая глаз, тихо сказала она.
– У тебя сильный упадок сил, ты что, все эти дни вообще не отдыхала? – строго спросила, садясь на край кровати.
– Я привыкла, – повела плечом Кей, но глаза открыла и приподнялась, чтобы оглядеться вокруг и вновь упасть на подушку с блаженным выдохом. – Как же хорошо…
Нэраи сидела и рассматривала в неярком свете, льющемся из кухни через открытую дверь, улыбающееся лицо альфарки и не могла понять. Зачем она пришла так поздно? Почему в таком виде? А самое главное, почему не могу оторвать взгляда от ее красивого лица. Сейчас, когда она расслабилась и больше не принимала строгий вид, была диво, как хороша. А потом Кей открыла глаза и посмотрела на Нэраи, отчего та смутилась, сама не зная почему.
– Раи-йи, – протянула альфарка, делая странный акцент на имени, – ты мне будешь завтра нужна. Вечером пойдем на альфарскую вечеринку. Тебе есть что одеть? – перевернувшись на бок и подперев голову рукой, спросила она.
– Нет.
– Хорошо, тогда утром тебе пришлют платье, пока мы будем заняты, – кивнула своим мыслям Кей и накрыла ладонью пальцы девушки. Нэраи вздрогнула от прикосновения и убрала руку, на что альфарка лукаво усмехнулась и протянула. – Раи-йи, ты что, еще девочка?
– Мне двадцать два года, – вызывающе сказала она.
– Ну и что. А мне сорок восемь, по вашему около двадцати пяти. Почему ты меня боишься? – близко пододвинувшись, спросила Кей.
– Я тебя не боюсь. Просто, не люблю, когда ко мне прикасаются, – прямо выдержала ее взгляд.
– Завтра на вечеринке придется потерпеть, иначе никто не поверит, что ты моя радалея, – нежно проведя по щеке Нэраи кончиками пальцев, сказала альфарка.
– Радалея? – зачарованно глядя в ее блестящие в темноте глаза, переспросила она.
– Девушка, разделяющая постель до свадебного ритуала, – поясняя это, Кей подняла пальцами подбородок Нэраи и стала наклоняться.
И когда только успела сесть на кровати на колени, чтобы быть выше? Но самое странное, что ее прикосновения не были противны, не вызывали отвращения, как раньше прикосновения других людей. Так тяжело было противиться ее настойчивой воле, что Нэраи сделала то, что делала всегда в таких случаях – ушла в себя, полностью подчинившись. В сознании всплыло: я кукла – и погасло. Сейчас с ней можно было делать, что угодно – она просто оболочка.
Но когда Нэраи уже почти почувствовала касание ее губ на своих губах, Кей резко отстранилась и, ухватив за подбородок, чтобы не могла отвернуться, пристально вгляделась в глаза девушки. Наверное, она там увидела полное отсутствие сознания и воли, потому что нахмурилась и произнесла: