И вот уверенные шаги разорвали ее непереносимый мирок, яркостью новых звуков. Дверь с тихим скрипом, раздавшимся в голове страшным лязгом, отворилась и на пороге замерли две фигуры – отца и сына. Высокая и широкоплечая и рядом не достающая ему до плеч худенькая и нескладная. Они были такими разными, и на фоне темного коридора, который был для девочки виден намного светлее, чем вся ее камера, являли собою леденящее душу зрелище.
Сил плакать не было, и она, лежа на полу, отстраненно взирала на этих людей. А людьми ли они были? Чудовища! Они были именно чудовищами из сказок мамы, которые появились во время преображения земли.
Закрыв двери, они снова погрузили темницу во мрак, но вот щелкнула искра, и на стене запылал факел, свет которого больно резанул по глазам. Раздался страшный скрежет и стук колесиков, в то же мгновение такие уже привычные веревки ожили, вызвав в душе Нэрри панику. Она слабо дернулась, а веревки все набирали ход, и уже быстро-быстро стали волочить ее по полу распластывая посередине комнаты. Она и опомниться не успела, как все замерло, и девочка осталась обездвижено лежать, широко расставив руки и ноги.
– П-пожалуйста… – простонала она, а внутри все разрывалось на мелкие кусочки от страха.
– Нэрри, Нэрри, – покачал головой отчим. – Неужели ты не хочешь поздравить своего брата с днем рождения? Жоршену сегодня исполнилось четырнадцать! – мужчина весело засмеялся.
Свет от одинокого факела рыжими тенями создавал причудливые очертания лицам отца и сына. Как гротескные маски были запечатлены их неестественные улыбки, придавая сходство с духами ада. От голода и жажды у Нэрри кружилась голова, и она не совсем понимала смысла произнесенных слов.
– Отец, ты уверен… – ломким голосом произнес Жорш. – Она же еще совсем маленькая… разве нет другого способа?
Звонкий подзатыльник эхом отразился от стен камеры.
– Что ты себе позволяешь, щенок! – прошипел отчим. – Я больше тридцати лет готовился к этому… столько носителей погубил на алтаре, выискивая необходимое соответствие… меня теперь ничто не остановит! И ты, мой мальчик, сделаешь все как надо! Не правда ли? – грозно нависая над Жоршеном, Гарэд провел ладонью по его щеке.
– Д-да, отец.
– Вот и славный мальчик, – похлопал его по щеке отчим, – Ты же знаешь, что чужое Пламя никогда не подчинить иным способом. Особенно Фиолетовое не пойдет на контакт с нами…
– Да, отец, – уже уверенно произнес Жоршен и повернулся к Нэрри.
Глаза его горели фанатичным огнем и чем-то еще… ужасом и страстью одновременно. Девочка оцепенела, сердце забилось вдвое быстрее, а дыхание перехватилось. Капелька липкого пота скатилась по виску… мамочка!... они не получат его!
В руке Жорша блеснул кинжал, и Нэрри будто прорвало. Появились силы, она забилась в веревках, кусая губы и глядя сквозь слезы на приближающегося юношу.
– Жорш, прошу… – жалобно всхлипнула она.
– Нэр, пора взрослеть! – жестоко улыбнулся он. Нэрри поразилась и откуда в подростке столько желчи. – Ты, мой подарок…
А Гарэд обошел ее и опустился на пол, так что ее голова оказалась между его коленей. Он положил горячие ладони на лоб девочки, и голову пронзила мгновенная боль, растекаясь разноцветными кругами в глазах. Из ее горла вырвался вскрик, но сразу же потонул в хрипе обезвоженной гортани.
– Вот, дорогая, теперь ты не сможешь последовать за своей драгоценной матушкой, – с покровительственной улыбкой заглянул в ее расширенные глаза отчим. – Твои сердце и разум теперь принадлежат мне, и только я могу решать, когда они остановятся.