Он без тени колебания полностью наклонился над мотором. Я как завороженная смотрела, как он ремонтирует мою машину, в то время как сама я только подавала нужные ему инструменты, болты и детали. Даже за таким не самым чистоплотным занятием он был неотразим. Я, наверное, всю свою жизнь могу вот так наблюдать за ним. Время летело незаметно.
-- Ну, все! Заводи своего зверя! - поднимаясь, с улыбкой сказал он, через полтора часа непрерывного копания в моей машине.
За это время мы с ним совсем не разговаривали, но мне было очень хорошо быть просто рядом с ним.
Я приподняла брови от удивления, что все закончилось так быстро. Я-то думала, придется возиться весь день. Но все же твердо прошла за руль. Машина завелась вполоборота и в разы тише обычного. Теперь и не скажешь, что шестидесятых годов сборки.
-- Позже можно будет отремонтировать и твой мотоцикл! Если, конечно, ты решишься на него сесть! - сказал он, вытирая руки.
-- Я подумаю над этим. А ты отличный механик! Где научился? С твоей машиной вряд ли приходиться в нее заглядывать! - с нескрываемым любопытством спросила я.
Он даже не успел ответить, как вдруг раздалось голодное урчание моего желудка. Я хотела заглушить его руками, но это бесполезно.
-- По-моему кому-то пора обедать! - заботливо проговорил Габриель.
-- А ты совсем не голоден! - подначила я. Я не знала, как определить, голоден он или нет. А может быть он всегда голоден?
Уверенность никогда не повредит. Не боюсь-то, не боюсь! Но здоровое опасение присутствует! Ведь вчера он, скорее всего, был именно на охоте.
-- Нет, спасибо! Я же уже говорил, у меня особая диета! - как-то грустно сказал он и глубоко вздохнул.
Вдруг он остановился на пороге и произнес довольно странную фразу на мой взгляд.
-- Ты меня приглашаешь в дом?
-- Конечно, приглашаю! Входи! - удивленно ответила я.
Мы прошли на кухню, и я стала разогревать вчерашний суп. Габриель сел за стол. Он так внимательно за мной наблюдал, что я засмущалась.
-- Ты чего так на меня смотришь?
-- Ты совсем не боишься меня. Да? В дом пустила, - этим взглядом можно было прожечь дыру.
-- Нет. И я это уже тебе говорила. Ты же не причинишь мне вреда? Я в этом уверена.
-- Почему? Ты не знаешь, кто я! Я очень опасен! - грубовато проговорил он, будто выплюнул.
-- Боюсь, что теперь ТЫ ошибаешься! У меня, конечно, к тебе уйма вопросов, но я знаю, кто ты! - абсолютно уверенно сказала я, ставя тарелку с супом на стол и садясь напротив него.
-- Ах, ну да! У тебя была теория! Но знай, ты правду, ты бы никогда не впустила меня в свой дом! - он почти кричал, но не злобно, а скорее от отчаяния. Он даже встал из-за стола. Мне вдруг показалось, что он готов расплакаться.
-- Успокойся! Почему ты так убиваешься? - с явной жалостью проговорила я.
Он молчал, закрыв глаза. Я тоже встала и подошла к нему, положив руку на его плечо. Я очень хотела его успокоить, приободрить.
-- Я знаю, что ты... ты... -- я набрала полные легкие воздуха, чтоб произнести это вслух.
Он повернулся ко мне. На лице были написаны страх и отчаянье. Он задержал дыхание, смотря мне прямо в глаза, что не способствовало полноценной и членораздельной речи. Он ждал так, будто от этого зависит вся его жизнь.
-- ...вампир! - наконец выдавила я и сразу постаралась успокоить его, -- но если я правильно поняла, ты питаешься только животными! - я с надеждой всматривалась в его меняющееся лицо.
-- И тебя это абсолютно не пугает? - закричал он, взмахнув руками.
-- Успокойся, прошу тебя! Я могу в тысячный раз сказать, что не боюсь тебя. Да, я многого о тебе не знаю, но я уверена...сама не знаю, почему...но я уверена, что ты хороший! Мне все равно кто ты! - у меня на глазах появились слезы.
Я смотрела на него в ожидании. Он остановился и тоже смотрел мне в глаза. А уже в следующий миг исчез. Я одна стояла посреди кухни, а по щекам текли слезы.
Я не сказала ему самого главного: как сильно он мне дорог, как сильно я его люблю!!! Я так испугалась, что он больше не вернется. Этот страх прошел через меня огромным разрядом. Я выбежала на улицу и стала выкрикивать его имя в пустоту. Меня прямо разрывало от эмоций. Я упала на замерзшую землю и рыдала.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я вошла в дом. Я поднялась в свою комнату, упала на кровать и снова разрыдалась. Я кляла и корила себя за то, что все ему рассказала! Но мне было тяжело скрывать это от него. Мне впервые в жизни захотелось, чтобы обо мне знали все. Я не хотела от него больше ничего скрывать. И на какое-то мгновение мне стало легче, но в тоже время слишком тяжело.
Спустя какое-то время я заметила, что чьи-то нежные руки осторожно гладят мои волосы. Я сразу догадалась, что это он. Я моментально развернулась и бросилась ему на шею. Я буквально обвилась вокруг него, чтобы больше никогда никуда не отпускать. Я все еще продолжала рыдать, но уже от переполнявшего меня счастья. Он нежно, но крепко меня обнял и ласково гладил по волосам, при этом абсолютно не говорил, просто успокаивал. Но вдруг эти нежные руки аккуратно стали меня отстранять. Я поддалась и заглянула в его лицо. Оно было перекошено от какой-то неизвестной мне боли. Это мгновенно осушило все мои слезы. Я покорно отодвинулась, пристально глядя ему в глаза.
-- Прости. Мне пока тяжело быть с тобой настолько близко, - он зажмурился, качая головой, будто выбрасывая из нее что-то неприятное. Он сидел на самом краю кровати.
-- Прости. Я вкусно пахну для тебя? Да? - он лишь слегка кивнул, -- Не хочу, чтоб ты страдал из-за меня! - я протянула к нему руку, чтобы как-то утешить, но почти сразу опустила.
-- Ты можешь уйти в любой момент, если тебе так будет легче, - пробубнила я, опустив голову.
-- Ты слишком добрая! - произнес он и вновь исчез.
Я долго смотрела туда, где еще недавно сидел мой любимый Габриель. Слезы сами текли по щекам.
Невезение - мое второе имя! Ну, почему я не могла влюбиться в обычного парня, а лучше, как и всегда считала, не влюбляться вовсе? Почему я теперь заставляю страдать любимого? На эти вопросы не могло существовать ответа. Я так и уснула, уткнувшись в мокрые подушки.
На этой почве мне приснился мерзкий сон.
Я стою посреди леса. Вокруг очень красиво: ровным слоем травы покрыта земля, местами растут цветы, и все это вокруг просто неземной красоты берез. Где-то вдалеке я замечаю фигуру Габриеля. Он идет ко мне с раскинутыми в стороны руками. Нет, он бежит и улыбается. Но вдруг останавливается в полуметре от меня и зажимает нос. Я стараюсь подойти к нему, протянув руки, но он отступает. Я спрашиваю его "почему", а он лишь еще сильнее зажимает нос и мотает головой. И тут я замечаю, что вокруг меня собрался целый рой огромных отвратительных мух, жужжащих с оглушительным шумом. А сама я при этом в старой, рваной и гнилой одежде вся перепачкана какой-то мерзкой липкой слизью. Я прикасаюсь к руке, а плоть отслаивается этой самой слизью. Ничего не понимая, я поднимаю глаза на любимого и вижу, что лицо Габриеля перекошено от отвращения. Он начинает очень стремительно удаляться. Я пытаюсь его остановить, схватить и удержать, но хватаю только воздух.
Я проснулась посреди ночи в холодном поту. Я еще какое-то время ощупывала себя и наконец, удостоверившись, что со мной все в порядке, начала убеждать себя, что это лишь мое разыгравшиеся воображение (оно всегда у меня было богатым). На какой-то момент мне почудилось, что Габриель здесь со мной, в моей комнате. Приглядевшись, я поняла, что у меня галлюцинации. Больная фантазия уже стала выдавать желаемое за действительное.