Нам ведь не нужно расставаться даже на короткое время. Мы вместе встаем, вместе, толкаясь, принимаем душ, пьем кофе из одной чашки и спускаемся вниз по одной лестнице. Мы превратились в сиамских близнецов, потому что даже во время работы думаем, похоже, об одном и том же…
Ближе к обеду он начинает нервничать, смотреть на часы. Мне нужно идти на «свидание» с Климом. Я совершенно спокойна, как река в отсутствие ветра. Моя жизнь наконец-то нашла свое русло, меня никому не повернуть вспять, даже Климу. А Федор нервничает. Мне это нравится. Мне хочется, чтобы он еще раз тревожно взглянул на меня. Вот так. А теперь, чуть рассеянно, — на клиента.
Я решила уйти именно теперь, без напутственных слов, без искорок сомнений, которые непременно мелькнут в его взгляде.
Показав на часы, я поднялась и направилась к двери. Знаю, ему хотелось послать к черту надоевшего до смерти зануду-клиента и броситься вслед за мной. Я спустилась по ступенькам, но он не нагнал меня. Жаль. Телепатия оказалась неполной.
— Эй, девушка!
Он орал из окна на всю улицу, улыбаясь до ушей.
— Не забудьте, что я жду вас! Очень жду!
И махнул рукой. Я тоже подняла руку. Или это было крыло? По крайней мере сердце мое парило и кувыркалось в воздухе и тихо курлыкало от счастья.
18
Клим вышел из машины, как только завидел, что я вынырнула из метро. Я тоже сразу его увидела. Что-то щелкнуло внутри, прокручивая наши прошлые встречи, напоминая о дурацком недоразумении относительно женитьбы.
— Здравствуй, — сказала я.
— Боже, как я боялся, что ты опять не появишься.
Это было похоже на правду. Пальцы его слегка дрожали, сжимая сигарету, которую он тут же скомкал и выбросил. Я видела его теперь совсем по-другому. Это было немного странно. Такое чувство, словно раньше я была подслеповата. Нет, не то. Раньше я смотрела на него изнутри, глазами своего страха, чувства неловкости, с позиций своей скучной неудавшейся жизни. Теперь же я видела его как бы со стороны. Я стояла перед ним и одновременно была посторонним наблюдателем этой встречи, внимательным и холодным.
Зачем я ему? Эта мысль ни разу не приходила мне в голову за время нашего знакомства. Боже мой, как я изменилась! Бедный Клим, ему ведь и невдомек, что перед ним стоит совсем другая Серафима. Не забитая, скованная Симочка, думающая только о том, как бы уберечь свои коленки от его влажных ладоней. Ее больше нет! Да кем она была? Чего боялась? Чего хотела? Как можно было столько времени терпеть рядом человека, абсолютно тебе чужого?
Меня начал разбирать смех, но я искренне боролась с искушением рассмеяться ему в лицо. Зачем человека расстраивать?
— Сима, — сказал Клим серьезно, беря меня за руку, — мы должны немедленно пожениться.
— Почему немедленно? — спросила я и подивилась собственному спокойствию.
— А зачем тянуть?
Надо же! Не припомню что-то, чтобы сказала ему «да». Очевидно, от бывшей Симочки этого и не требовалось, и Клим с легкостью принял за «да» наши с ним последние посиделки в ночном клубе.
— Клим, зачем я тебе?
Кажется, я усмехнулась чуть-чуть, спрашивая об этом, но реакция его была удивительной. Он остолбенел сначала, потом тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и, окончательно решив, что Симочка никак не могла усмехнуться, а это ему только показалось, выдал суетливо, быстро стреляя глазками:
— Но ведь я тебя, как говорится, люблю и все такое прочее.
— Что «прочее»? — Я не отрываясь смотрела ему в глаза, чего раньше никогда не делала.
Он, видимо, решил переменить тактику и перейти к нахрапистому наступлению с другого, как ему казалось, более незащищенного фланга.
— Ты совсем переменилась, — сказал он с петушиным акцентом, — уж не братец ли твой так на тебя повлиял?
И сузил глаза.
— Кстати, как ты узнал его телефон? — Я тоже сузила глаза, передразнивая Клима.
Он раскраснелся как-то вдруг и что-то начал объяснять про клиента, приходившего в контору Федора и увидевшего там меня.
— Постой, постой, а откуда он меня-то знает? Ты вроде бы меня со своими друзьями не знакомил.
— Он нас с тобой видел как-то в ресторане.
Я начала припоминать, кивнул ли хоть раз Клим в моем присутствии кому-то в ресторане, но ничего в голову не приходило. Очевидно, он заметил, что я углубилась в воспоминания, поэтому подошел ко мне почти вплотную и сказал, обдав табачным перегаром:
— Сима, хватит капризничать. Это тебе.
И как-то суетно полез в карман и извлек оттуда маленький футлярчик, обитый бархатом.
— Вот, открой!
— Клим, я хотела тебе сказать…