Молодой, и брутальный красавец. Ещё и одевается со вкусом.
Изучая вчера вечером телефон, я не сразу поняла откуда появился контакт Кен.
А когда открыла и увидела фотографию Тима, поняла. Хитрец. Ещё и фотку удачную поставил. В черной водолазке, склонив голову, держит подбородок между большим и указательным. Зоркий взгляд, Копна русых волос зачесана на модную укладку.
Подумала, присмотрелась. А он действительно похож на кукольного Кена. Только у таких мальчиков и куклы соответствующие.
А ещё переименовал контакт Вини на «Матрешка». Странное сравнение.
Все занятия шли спокойно, ровно до физкультуры.
Последний урок. Сдача нормативов.
Я и несколько других завалили прыжки, поэтому остались перепрыгивать.
— Руслана, я тебя не узнаю. Ладно бы на подтягивании не справилась. А это? — физрук принялся подбадривать, пробегая весь путь разгона рядом со мной, ровно до планки.
— Умница. Но сама понимаешь, пятерку поставить не могу, — пошевелив усами, поставил в журнал плюсик.
Чтобы не терять время, решила что переодеваться не стану, а сразу домой.
Но как только я переступила порог женской раздевалки, на меня сверху обрушился поток прохладной грязной воды из-под мела.
Пронзающий слух хохот, сырость в белье.
Белые комковатые ручейки стекал с моих волос, превращая их в белоснежные сосульки.
— Что, Оракул. Этого ты не предвидела? — Алю пропусти вперёд из темного клокочещуго круга, образовавшегося вокруг меня.
Дверь за мной предварительно закрыли.
Следом в спину последовал толчок.
— Еще и деньги с нас взяла, овца, — послышался голос Петрова.
— Слышь, Акимова. Это называется крысятничество. Ты узнала важную информацию, получила на халяву ответы. А нам загнала. Мы же одноклассники, — девушка отступила от меня, фыркая, боясь испачкаться.
— Теперь понятно откуда у тебя пятёрки.
— Это не так, — попыталась оправдаться я, но язык не слушался.
Мне становится холодно. Капли стекают по шее и рукам, под прилипшей майкой.
— Значит так. Мы решили сообщить об этом в школьный совет, — припугнула Катя.
— Директору, дура. Чтоб и учителей наказали.
— Не надо, — слова мои дрожали в такт телу. — Я верну деньги.
— Нет, это не поможет. — Аля склонила лицо, с отвращение глядя на мое унизительное положение. — Ты теперь будешь все контрольные за нас делать. Иначе..
— Ты прикинь какие проверки начнутся!? — радовался непонятно чему Петров.
— И хрен тебе, а не золотая медаль, Акимова.
— Выбирай. Мы рассказываем о твоей махинации или...
— Ты будешь учиться за всех нас, — подала голос Оля, скрестив руки.
— Хорошо, — прошептала я, обнимая себя руками, чтобы согреться.
— Умная девочка, — Аля хотела похлопать меня по плечу, но передумала.
Господи. Что же я наделала!?
Я же просто хотела чтобы все было по честному. Ведь это из-за Кати и Оли я упала. Это из-за них я разбила стекло. И карпа.
Они должны были ответить за свою шутку.
Зря я все. Зря. Дура. Реально дура.
Одноклассники не торопясь вышли из раздевалки, прикрыв дверь.
Мне нужно срочно в душ и переодеться, но я сдвинуться не могу.
Страх, боль, отчаяние. Разочарование в самой себе.
Вот это я влипла.
Паника накрыла меня с головой. Я начала задыхаться.
Привалившись спиной к стене, всхлипывала, пуская из глаз слезы.
Посреди раздевалки белая лужа, ведущая размазанным следами ко мне.
Скоро должна прийти уборщица. Мне нужно уйти.
Мне нужно придумать, что теперь делать.
Как же страшно.
Переодевшись как могла(а в раздевалке нет душевых), умылась, сунула сырые вещи в пакет.
Дернула ручку.
Закрыто.
Толкнула плечом, поскользнувшись на луже.
Никак.
Принялась стучать.
Опять никого.
Спокойно. Сейчас придет уборщица. Время половина четвертого.
Двадцать минут. Тишина. Неужели я пропустила момент, когда меня закрыли. Что же мне, теперь кричать?
Я захотела набрать Ване.
Скидывает.
Блин.
Можно попробовать набрать кому-то из учителей.
Но тогда придется объяснять свой внешний вид.
Признаваться в своей глупости, безответственности и бесстыжестве. Мне доверяли, а я воспользовалась этим.... Это же подсудно дело!
Снова подкатили слезы.
Время четыре.
Сколько тут сидеть?
Я попробовала покричать. Но если проходящие двери в столовую закрыли, можешь хоть до посинения орать. Меня не услышат. На кухне так шумно. Только посудомойки чего стоят.