– Ты не сирена...
– Тихо! – рявкнула, сама поразившись внезапно вспыхнувшей ярости. – Не можешь помочь, хоть не мешай!
Злость на духа придала сил. Осточертели её недомолвки! На что рассчитывал Латиф и как собирался оправдать самосуд я не понимала, но могла объяснить его мотивы аффектом и желанием отомстить за Солу. Зато реакция Хозяина океана не вписывалась ни в какие рамки.
Какое отношение он имел к истинной паре Вольгарда и почему впал в бешенство из-за самозванки? По словам Сойран он обещал прикрыть меня перед Тайрой, и если это так, почему сейчас не отвечает на зов?
– Он и на твой не ответит! – вспылила паучиха. Она по-прежнему слышала каждую мою мысль и сейчас это сыграло против неё.
– То есть, ты знаешь ПОЧЕМУ он в бешенстве? – сощурилась, уперев руки в бока. – Полагаю, даже имеешь к этому непосредственное отношение?
Последнее было случайной догадкой, но дух отшатнулся как от удара. Я попала в цель!
– Он не убьёт тебя, это не в его правилах, – затараторил дух, – но хочет меня проучить, вот и пугает, только...
Так, всё! С меня хватит!
– Как связаться с Хозяином?
– Повторяю, он тебе не ответит...
– Я обречённая душа? – просипела, зло покосившись на растерянную Сойран. – Обречённая! Для перемещения в этот мир ты меня утопила? Утопила!
– Но...
– По вашим законам я имею полное право требовать встречи с Хозяином океана! – сбросив плед, несколько раз взмахнула руками, пытаясь раздышаться.
Невнятный бубнёж духа уже не слушала, как и оправдания. Плевать, что она замышляла изначально. Затея с треском провалилась, и у меня оставались считаные минуты, чтобы испробовать другие варианты.
Умирать дважды за вечер я не собиралась. Это слишком, даже с моей удачей!
«Ужасной мести жаждет моё сердце!
Я беспощадна!
Я беспощадна… Жажду мести я!..»
Ария царицы ночи набатом гремела в ушах, подталкивая то ли к краю пропасти, то ли к спасению. Я понятия не имела, во что выльется эта затея, но противиться внезапному порыву не получалось, да и не хотелось. Фантомная музыка оглушала, укачивая на своих волнах. Как же давно я не пела...
Стоило закрыть глаза, и утопающая в ледяной воде кровать превратилась в сцену, а грубые каменные стены сменил зачарованный лес декораций. «Волшебная флейта» была моей страстью, а ария царицы – самой значимой и любимой ролью. Невероятно сложная и в тоже время чарующая, она удивительно тонко описывала моё нынешнее положение и состояние.
Злодейка... чудовище... обречённая...
Первые аккорды прозвучали будто наяву, сметая холод и страх своими грозовыми переливами. И в груди словно взорвался фейерверк. Я пела, пела и пела... растворяясь в звонких колоратурах, вкладывая в арию всю душу и боль. Поднималась до небес на верхних нотах и падала в пропасть, ненадолго уступая фантомной музыке. Казалось, даже волны отвечают мне, а гроза за окном вторит пению фаготов, гобоев и валторн.
Стихия и музыка сплелись воедино, разрушая сковывающие меня цепи и пробуждая внутри нечто древнее, могущественное. Пугающее до дрожи, и в то же время родное...
– Стой! Останови..., – отчаянный вопль Сойран захлестнуло ледяной волной, а многочисленные женские голоса за окном продолжили петь, едва я отвлеклась на духа.
Их хор звучал обманчиво мягко и нежно, но сквозящая в нём боль ни на миг не позволяла усомниться, кто именно пришёл на мой зов.
Сирены...
– Пой, ведьма, пой, – услышала бархатный мужской голос. Казалось, в нём переплелись шёпот прибоя и шелест осенней листвы. – Пой для меня, и я отвечу на твои вопросы, – вкрадчиво добавил незнакомец.
Не успела я моргнуть, как убогую, затопленную камеру сменил роскошный кабинет, а позади раздался разъярённый вопль Сойран. Паучиха осталась в темнице...
– Я не веду дела с такими, как она, – услышав тихий смех, я вздрогнула и резко обернулась, наткнувшись взглядом на потрясающе красивого мужчину.
Он сидел в кресле у камина, лениво поигрывая бокалом. Отблески пламени шёлком скользили по породистому лицу, оттеняя пронзительные черты незнакомца и подчёркивая неестественно яркий цвет его глаз. Они были похожи на расплавленный янтарь, пронизанный золотыми всполохами и зноем южного солнца.
– Вы...
– Тот, кого ты так настойчиво звала, – мужчина щелчком пальцев высушил моё платье и указал на второе кресло. Камин тут же полыхнул ярче, маня своим теплом, а на столик приземлился второй бокал, – Хозяин океана, или местная Смерть, если говорить на твоём языке. Но можешь называть меня просто Гаррет.