Это был его первый полет на судне «Трансгалактик».
Его восхищала изобретательность Клерво и Бикмана и пленяла способность Николсона выглядеть так, будто именно он командует операцией.
Он передал предупреждение на «Цвик» и остальные шаттлы, оказавшиеся в опасном пространстве, усеянном космическими обломками, а потом отклонился от маршрута, чтобы уйти от потока.
Мусор, круживший около Моргана, в основном представлял собой не что иное, как частички звездной пыли, слишком маленькие, чтобы их могли засечь сенсоры. Когда Клаус завершил поворот, он угодил в идущую на колоссальный скорости тучу, которая разнесла его шаттл на куски прежде, чем он осознал, что попал в беду.
34
У всех у нас есть врожденная предрасположенность к тому, чтобы в трудную минуту неизбежно выбрать неверный поворот. Это происходит потому, что события идут не так, как хотелось бы, мечты остаются неосуществленными, амбиции не реализуются. Для большинства из нас жизнь - это просто цепочка упущенных возможностей. Грегори Макаллистер. Дневник на Обреченной
Расчетное время до разрушения: 12 часов
Хатч могла бы принять успокоительное. Транквилизаторы, которые были с собой у Мака, из тех, что не вызывают последующее подавленное состояние, поэтому теоретически совершенно безопасны. Но она всегда скверно реагировала на эти чертовы штуки, и потому не стала рисковать падением сообразительности во время решающего всё полета.
Финальный полет. Вверх или вниз.
Она попыталась отбросить эмоции и задумалась о том, что их ждет впереди, стараясь нарисовать в воображении гигантскую сеть, которая свалится с неба.
«Точность, как говорил Марсель. Нужно чтобы было как в аптеке. Ведь шанс всего один. Сеть опустится и поднимется. В лучшем случае есть запас около минуты, чтобы отыскать манжету и провести в нее посадочный модуль».
В кабине царила атмосфера удрученности. Макаллистер попробовал немного рассеять уныние, заявив, что если они останутся в живых, то он отыщет в Нью-Джерси священника и исполнит религиозный наказ.
Это вызвало у всех смех, но невеселый.
Время от времени Хатч безуспешно старалась наладить связь с Марселем.
- Скорее бы все это закончилось, - проговорил Найтингейл. - Так или иначе.
Хатч кивнула, словно соглашаясь, однако она не разделяла фатализм Найтингейла. Жизнь - славная штука, и ей хотелось прожить как можно дольше. Да, да, она была бы счастлива, если бы завершилось это состояние подвешенности, они летели в небесном мешке Марселя и наконец оказались бы в безопасности. Трудно было даже представить нечто, подобное тому, что они чувствовали в эти мгновения.
Мак достал из запасов несколько фруктов и орехов, но у нее пропал аппетит.
- Вам будет лучше, - настаивал Мак.
- Что-то сомневаюсь, - отозвалась она.
Тем не менее, казалось, он предлагал нечто обязательное. Хатч выбрала темно-красный плод, похожий по форме и вкусу на гранат. Найтингейл взял несколько орехов и, откинувшись на спинку кресла, наслаждался пищей. Мак сварил кофе и разлил по кружкам.
- Интересно, во время операции у нас могут возникнуть какие-нибудь проблемы наверху? - спросил он, показывая на бурю.
- С нами все будет хорошо.
Запас энергии у них был максимально возможный. Горючего в резервуарах было более чем достаточно, чтобы доставить их к месту встречи. Его даже хватало, чтобы вернуться. Если бы понадобилось.
- С нами все будет прекрасно. Потому что хуже быть уже не может.
Какое-то время все сидели, ели фрукты и смотрели на ливень.
- А с вами, парни, все нормально? - поинтересовалась она.
Найтингейл кивнул.
- Я очень беспокоюсь насчет подъемника, - проговорил он. - Мне…
- Полно вам. Все отлично. Не волнуйтесь.
Мак отпил огромный глоток кофе.
- Время признаний, как я полагаю.
- Ну и в чем намерены признаться вы, Мак? - лукаво посмотрела на него Келли.
- Я… - Он замолчал и задумался. - Я… не всегда вел себя разумно.
- Нам это известно, - подтвердил Найтингейл. - Да и всему миру тоже.
- Я считал себя просто обязанным кое-что высказать. А причинил этим столько вреда!
- Забудьте об этом. Уверен, что никто не держит на вас зла. И не обижается.
- Вряд ли это так, но это не главное.
- Мак, вы как-то говорили насчет того, что люди зря растрачивают силы на сострадание и жалость к себе самим.
Он сдвинул брови.
- Нет, не помню. И что же я такого сказал?
- «Лучший способ иметь дело с совестью - это силой подчинить ее, так, чтобы она знала, кто главный».
- Неужели я говорил такое?
Найтингейл во время этого обмена репликами смотрел на дождь. Потом повернулся и сосредоточил взгляд на Макаллистере.
- Ну, не совсем. Но это лучшее, что я мог сказать на эту тему в виде короткой максимы. Бог с ним, Мак. Все это давным-давно в прошлом.
Посадочный модуль снова тряхнуло очередным землетрясением. Макаллистер подхватил свою тарелку, пока та не успела соскользнуть на пол.
- Планета разваливается на части, - произнес он.
Келли поправила ремень безопасности.
- Сколько же еще ждать?
- Осталось совсем немного.
Казалось, ветер начал затихать. Дождь присмирел, хотя не перестал. Хатч снова попыталась связаться с кораблем на орбите.
Внезапно небо наполнилось птицами. Люди увидели их во всей красе - черных с белыми кончиками крыльев, огромных, изящных… Они планировали, ловя ветер. Их полет был беспорядочным, неорганизованным. Они просто-напросто плавали по небу. Однако при этом пытались удержать строй. Ветер прекратился, птицы заново образовали группу, а потом повернули на север, как будто были одним живым существом. «Они знают, - подумала Хатч. - Они всё знают».
Когда метеоритная атака закончилась, Сколари и остальные внешники вернулись на корпус и завершили сварочные работы. Они снова, как уже делали раньше, закрепили стержень вдоль днища корабля. То же самое проделала и команда «Вечерней звезды».
На двух других кораблях команды заново прикрепили стержень под углами двадцать семь и тридцать один градус. Это позволит «Венди» и «Уайлдсайду», которые во время предстоящей операции будут на самом верху, начать процесс извлечения стержня и вывода его на орбиту.
Вскоре после начала работы они узнали о гибели пилота шаттла, человека, предупредившего их.
Сколари с командой закончили все за два с половиной часа и вернулись в воздушный шлюз. Все четыре судна были вновь скреплены с Альфой, только на этот раз были обращены в противоположную сторону.
Хотя Клаус Бомар считался новым человеком в «Трансгалактик», он был старше всех в экипаже «Звезды», кроме самого капитана. Поскольку они с Николсоном были ровесниками, тот время от времени приглашал его к себе в каюту выпить, и в итоге Николсону очень понравился его собутыльник. Марсель ошибся в своей оценке Николсона: у того был на борту друг.
Новость о гибели Бомара тяжело потрясла капитана «Звезды».
Один из трех шаттлов «Венди» приблизился к летательному аппарату Драммонда. Воздушный шлюз открылся, и на борт поднялась врач Эмбри Дезджардзян.
Задача Драммонда заключалась в том, чтобы оставаться рядом с «мешком» и подобрать наземную группу, после того как атмосферу очистят от звездной пыли. Наличие на борту Эмбри было мерой предосторожности, на случай, если понадобится медицинская помощь.
Они представились и пожали друг другу руки. Затем Драммонд обратился к Джанет:
- Думаю, вы свободны, - произнес он. - Если хотите вернуться на «Звезду», вас ожидает транспорт.