– Есть статья за дачу ложных показаний, Ноа, – заявил он. – Вот откуда.
– А перед судом никто не лжет? Ну правда же, Олли, вы иностранец, но не настолько же!
– Вы никогда не давали показаний перед судом.
– Тут вы правы, – сказала я, – но причина не в этом. Спросите Марлин.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего, – вздохнула я, снова глядя мимо собеседника. Пэтсмит все еще сидела в своей кабинке, разговаривая с кем-то, но все время пялясь на Олли. Но Олли был моим посетителем. Не Пэтсмит. И она не поменяет свою фамилию на Оллисмит за те дни (или годы?), что ей остались до казни.
– Ноа? – позвал меня юрист.
Я снова посмотрела на него.
– Ничего. Понимаете, вы в этом своем досье ничего нового не нароете. Неужто вы думаете, что я не читала его от корки до корки?
– Я вчера говорил по телефону с вашим отцом.
Из-под завесы ресниц на меня настойчиво и прицельно смотрели его светло-карие глаза. Будто медальку хотел получить за то, что набрал телефонный номер.
– Охрана! – позвала я инстинктивно, а потом встала и выглянула из-за перегородки. Краем глаза я заметила, как Нэнси Рэй ставит банку «Доктора Пеппера» на стул, чтобы подойти ко мне.
– Почему вы не хотите рассказать мне о нем? – взмолился Оливер.
– А вы мне уже начали нравиться… – отозвалась я.
– Он очень беспокоился за вас, – ответил Олли.
– Я много лет о нем не слышала, – сказала я, снова глянув на Нэнси Рэй. – Я слышала, что он в Коста-Рике.
– В Канаде.
– В Канаде, – повторила я, все еще глядя на Нэнси. – Хорошо. Отлично. Вас свела Марлин?
– Марлин? – Адвокат рассмеялся, отрицательно мотая головой. – Нет. Она не знает, где он.
– Конечно, – кивнула я и села. – Откуда ей знать?
– Мне просто показалось, что чего-то не хватает, когда я читал стенограмму, – сказал Стэнстед. – И я нашел его.
Он почти жаждал одобрения. Гордость за проделанную работу вне рамок бесплатных должностных обязанностей в фирме. И я была уже готова подарить ему десяток роз и веночек, когда к двери подошла Нэнси Рэй.
– Ноа, прошу вас! – чуть ли не взмолился Оливер. – Как часто вы общались с ним?
Я не ответила.
– Ноа? – повторил он мое имя.
– Три раза, – сказала я. – Я говорила с ним три раза.
– Три раза? – повторил адвокат. – Попробуйте еще раз.
Господи, он все не отставал! Я думала, что англичане чуть пассивнее, чем мы. Ключи на поясе Нэнси Рэй болтались, как у корпоративной уборщицы. Металлическое звяканье, когда она искала нужный ключ, отдавалось в моей кабинке.
– Понимаете, я мимолетно познакомилась с отцом перед судом, и, честно говоря, именно в этом настоящая причина смерти Сары, – сказала я. – Нормально?
– Извините?
– Забудьте, Олли. Вы никогда больше не встретитесь с этим человеком. Поверьте мне.
– Что вы имеете в виду под настоящей причиной смерти Сары?
– Руки, – скомандовала Нэнси Рэй, как раз вовремя нашедшая нужный ключ. Она отворила окошечко размером в четыре на десять дюймов. Величиной оно было как щель для писем. Я встала, подошла к двери спиной и, как раненая птица, просунула свои костлявые пальцы в отверстие сзади, и металлические браслеты снова украсили мои запястья. Оливер не сводил с меня глаз в течение всего этого процесса, не шевелясь.
– Ноа. Пожалуйста. Ответьте мне.
– Незачем. Вы уже знаете все, что вам нужно знать.
Глава 5
Именно в тот безумный вечер вторника в 2002 году начались телефонные звонки. Больше недели (причем точно в 18.00 во вторник, среду и четверг) мою квартиру затопляла лавина морального разложения. Его стоны увлажняли телефонные линии, как зараза, передающаяся половым путем. Вихри ураганного подчинения сочились сквозь дырочки на телефонной трубке, в какие-то секунды прерываясь короткими гудками. Я брала трубку, и прежде чем успевала спросить, кто это (Фельдшер Номер Раз? Энди Хоскинс? Райга? Шуточки моего братца?), трубку бросали.
После первого звонка я почти и не задавалась этими вопросами. Честно говоря, даже после второго. Только после третьего я немного забеспокоилась. Я верила, даже после всего, что предшествовало моему заключению, в честь и доверие – два качества, которые не соответствуют моему нынешнему положению. Кто бы мне ни звонил, он (или она) кого-то искал и не понимал, что набирает не тот номер. Я думала, что этот человек перестанет, когда перестанет. Он не преследует никого, он просто кого-то ищет, а у меня номер того самого «кого-то». А может, его достает бывшая жена, и он таким образом сводит с ней счеты. Просто не тот номер. Или это обозлившаяся на четверку по биологии студентка. И все в том же духе. Но Бобби Макманахан, обучавшийся на офицера полиции, не обладал таким терпением. Так что после пяти звонков я подумала, что надо бы попросить у него какой-нибудь профессиональный совет.