Я даже не осознаю, что двигаюсь, пока не прижимаю Люка к стене за горло, его ступни шаркают по полу, пробуя удержать равновесие.
— Полегче, брат. Мне не нравиться твой тон.
Его глаза прищурены, но из его тела как будто вышел весь воздух, но я знаю, что это только ложное спокойствие, это — его привилегированный метод нападения. Напускное спокойствие, а затем — удар.
Я медленно опускаю его на пол, продолжая говорить, ни разу не отведя своих глаз от него.
— Нет никакой необходимости для нас дойти до драки из-за этого, Люк. Мы оба хотим одну и ту же вещь, но сейчас девочка вне игры. Она — залог, но не будет активно использоваться в нашем деле. Удали её из уравнения, она не представляет никакого значения для тебя или кого-то ещё, и не будет тронута никем, кроме меня.
Его глаза вспыхивают от ярости, и я могу видеть, как он физически кусает внутреннюю сторону своей щеки, чтобы удержать себя от ответа.
— В том случае, если я устану от неё, ты сможешь делать всё, что пожелаешь, но, по крайней мере, пока, она моя.
Я убираю напряженную хватку своей руки с его горла и медленно отхожу назад. Я не хочу бороться с моим братом из-за этого, из-за неё, и я даже себе не могу объяснить свои действия, но я понимаю, что готов пролить кровь моей родни, чтобы доказать серьёзность моих намерений.
Тишина нависает осязаемой тяжестью между нами, прежде чем его лицо превращается в обычную приятную маску.
— Как пожелаешь, брат. Я удостоверюсь, что всё, что запланировано на сегодня, не сорвётся, и встречусь с тобой здесь позже, как и планировалось.
Как будто ничего не произошло между нами, он уходит в дом.
Я только подогрел его интерес к Фей, повысил его желание к ней в десятикратном размере. Я пробудил его зверя, отказав ему в ее теле, и все это без серьезного основания.
Она сопротивлялась слезам, когда я наехал на неё из-за того извращенного насилия, и когда я заглянул в её глаза, то увидел чистую невинность, но эти факты не должны ничего значить, когда моя цель — сломать дочь Алека Крэйвена.
«Тогда почему такая реакция на требование Люка? Почему я прогневил моего брата, чтобы спасти девчонку, которую я имею полное право разорвать на части? И почему я всё ещё пульсирую от потребности уничтожить её?»
Я хочу насладиться её плотью и носить её невинную душу, как вторую кожу.
Только вот я не желаю, чтобы кто-то ещё её испробовал.
13
Коул не вернулся за мной.
Когда сработал звуковой сигнал разблокировки замка двери, это был Люк, переступающий порог.
Его глаза встречаются с моими и осматривают меня с ног до головы и обратно.
— Очень мило, миссис Хантер. Синий идет вам.
Его слова приятны, но они произнесены без теплоты. Он кажется скучающим и немного раздраженным от того, что ещё раз выступает лакеем своего брата.
Подходя ко мне, он протягивает мне руку.
— Позвольте нам откланяться. Сегодня — день больших признаний, ваш муж желает, чтобы ты увидела из первых рук, что представляет собой быть Хантер, теперь, когда ты больше не Крэйвен.
Вспоминая его предупреждение о повиновении, которое прозвучало вчера после того, как меня выбросили из машины, я кладу свою влажную руку в его прохладную и встаю со своего места на краешке кровати.
Его глаза скользят по моему телу ещё раз и, несмотря на его беспечное поведение, я не могу пропустить вспышку похоти, что вырывается из его ауры оттенками ярко красного. Это первая истина, которую я прочла в Люке, и я не уверена, что мне делать с этим. Как узнать — хочет ли он помочь мне в моей ситуации?
«Он хочет меня».
Внезапная дрожь сокрушает моё тело.
— Нет никакой необходимости бояться меня, зверушка, — уголок его рта приподнимается с одной стороны, когда он выражает неодобрение, отводя глаза в сторону от меня. — Я не заинтересован в причинении боли тебе.
«Ложь».
Я могу чувствовать ложь также хорошо, как и вижу её.
Я опускаю глаза и концентрируюсь на своих шагах, пока он выводит нас из спальни, дальше через коридор и вниз по величественной лестнице. На верхней ступеньке Люк кладет свою руку ниже моей спины, и видение поражает меня с силой удара кулака по почкам.
Я сгибаюсь, теряя ощущение пола под моими ногами, но дело не в неизбежности резкого падения вниз по лестнице, а в том, что я вижу перед собой — два юных мальчика, один темный, другой светлый.
— Но почему мамочка не идет с нами? Коул, я хочу вернуться к мамочке.
Старший мальчик с золотисто белокурыми волосами сильно вцепился своей рукой в руку младшего темноволосого брата и быстро уводит его подальше от открытого дверного проема.