— Мамочка ушла, Люк. Она ушла, и я позабочусь о тебе, теперь только ты и я.
Темноволосый мальчик борется и незаметно вытаскивает руку из хватки брата, быстро бросаясь назад к двери.
— Она не ушла, она в кровати. Мамочка! Мамочка! Коул сказал…
Его слова резко обрываются на половине, когда он заворачивает за угол комнаты, золотоволосый мальчик следует за ним по пятам.
— Люк не надо! Остановись! — но маленький мальчик не слушает, и моё сердцебиение увеличивается в неистовой барабанной дроби, в то время как я следую за ними обоими через открытую дверь.
Вид за дверью так не похож на всё, чему я когда-либо была свидетельницей, и я чувствую, как моё тело сотрясается от шока, все мои собственные функции тела терпят бедствие.
Передо мной темноволосый мальчик стоит на коленях на полу, его руки цепляются за ногу женщины — красивой блондинки.
Её обнаженные ноги в нескольких дюймах от пола, её тело приколото к дальней стене пятью длинными кинжалами. По одному, пронзающему каждое плечо, по одному в каждом бедре и один прямо в животе. Она обнажена, её тело покрывают реки крови, которые словно накрывают её кровавым плащом. Красная кровь капает с пальчиков её ног, её поза практически подобна позе распятого Иисуса, её лицо — маска безмятежности. Ледяные голубые глаза пристально смотрят в небытие, но, несмотря на ужас, они, кажется, обрели покой. Её лицо практически совершенно.
«Как кто-то мог найти покой в такой смерти, как эта?»
Темноволосый мальчик хнычет, пока более взрослый мальчик наблюдает. Он смотрит на сцену перед ним в течение долгого времени, прежде чем его голова быстро оборачивается к открытой двери так, как будто он почувствовал меня позади себя, но его пристальный взгляд проходит сквозь мое тело.
Я осознаю его черты, от его ледяных голубых глаз до полных губ, и понимаю, что я смотрю на молодой образ моего мужа. Я хочу потянуться и прикоснуться к его невинному лицу. Я хочу сжать этих мальчиков в своих руках и забрать их подальше отсюда. Вместо этого, я наблюдаю за молодым Коулом, в то время как он колеблется вдалеке и в независимости от момента, в котором он потерялся, он бежит к своему младшему брату.
— Ну же, Люк. Мы должны уйти, прежде чем отец найдет нас здесь, — я наблюдаю, как он больше ни разу не взглянул на тело своей матери, его пристальный взгляд сосредоточен на маленьком мальчике, присевшем у неё в ногах.
Люк тихо хнычет в ответ, с его маленьких губ слетают слова.
— Не бросай нас, мамочка. Возвращайся, мамочка.
Звук голосов доносится откуда-то неподалёку. Звук шагов раздается всё ближе.
Я вижу панику в глазах Коула, он не хочет быть пойманным здесь, и он более решительно тащит своего младшего брата, но меньший мальчик отказывается уходить, и его хныканье превращается в полномасштабные рыдания.
Моё сердце болит за них.
Оно болит из-за маленького мальчика, трагически цепляющегося за мертвое тело своей матери, умоляя её вернуться, и сжимается от наблюдения явного ужаса, отражающегося на лице юного Коула.
Всё это время их любимая мать смотрит на них свысока невидящими глазами, в то время как темно-красная кровь капает с кончиков пальцев её рук, которые никогда снова не подарят им успокоение.
— Люк, мы должны идти. Сейчас!
Голоса становятся громче, пока они практически не достигают дверей. Я хочу спрятаться, хочу заблокировать это видение и то, что бы не следовало за ним. Я эгоистично не хочу больше ничего видеть из событий, которые превратили этих маленьких мальчиков в монстров.
Коул застывает, его тело в защитном жесте оборачивается вокруг Люка, полностью закрывая более младшего мальчика от происходящего.
Звук голосов становится громче, и я могу почувствовать их владельцев, пока они не оказываются прямо позади меня. Я не поворачиваюсь, я не хочу видеть, кто это, ленты их аур, ползущие по полу и между моими ногами, сообщают мне достаточно.
— Коул. Что я говорил тебе? Встань, СЕЙЧАС ЖЕ! — голос раздается прямо позади меня.
Коул не двигается. Он даже не поворачивает свою голову, чтобы подтвердить команду, он полностью сфокусирован на маленьком мальчике, которого так отчаянно пытается скрыть.
— Коул. Не заставляй меня идти за тобой. Встань, бл*дь, мальчишка, и прекрати валяться на полу в ногах этой шлюхи.
Однако Коул даже не вздрагивает, и я прошу его встать, повиноваться тому, кто бы не прокричал эти команды.
— Приведите мальчишку, — приказывает голос, и я ощущаю другое присутствие в комнате, и оно направилось прямо сквозь мою мысленную форму.