Получив винтовку с боеприпасами и выбегая на улицу Борзенко шутливо крикнул дежурному.
— Война Сань, что ли?
Тот не ответил, отвернул свое конопатое насупленное лицо.
Звук моторов все нарастал и нарастал. Красноармейцы получив винтовки, выбегая из дверей, щурились, зевали, кое-кто побежал за угол казармы. Наскоро справив малую нужду становились в строй.
За два года службы Борзенко уже знал, если в выходной день объявили тревогу, пропало воскресенье. Сейчас объявят кросс.
Прибежал встревоженный командир эскадрона капитан Ракитин. Встревоженно осмотрел строй, подозвал к себе старшину. Спросил:
— Все на месте? Кого нет?
— Так точно, товарищ капитан. Все на месте. Четыре человека в наряде. Один в санчасти.
Капитан прошелся перед строем. Кажется, что каждому заглянул в душу.
— Война ребята!
Строй колыхнулся
— Как война? С кем?..
— С фашистами. Некогда отвечать на вопросы. На границе уже идет бой. Седлать лошадей!
Казаки эскадрона бросились к конюшням. Выводили и седлали лошадей.
Вдали, в утреннем небе, появилась армада самолетов.
Они летели строем, на разной высоте, медленно, уверенно.
У Ракитина в голове шевельнулась малюсенькая надежда.
— Может быть наши?
Но надежда тут же пропала, потому что от летящего строя отделилось несколько теней, скользнули прямо к военному городку. На фюзеляжах и крыльях с желтыми концами мелькнули черные кресты.
Три пары «Юнкерсов» завывая пронеслась над крышами казарм, городком, в котором жили семьи командиров развернулись над лесом, и сделав крутой вираж стали стремительно возвращаться.
Задрожали стекла, заржали кони.
Одна из казарм вдруг вздрогнула, рассыпаясь по кирпичам и медленно сползла вниз.
С неба продолжали сыпаться бомбы.
Ракитин представил, как сейчас авиационная бомба пробьет крышу казармы и взорвется, убивая и калеча беспомощных безоружных людей.
— Конец! -Подумал Ракитин и срывая голос заорал:
— Во двор! Бегом! Марш!
А когда бойцы выскочили на двор, закричал снова:
— Рас-средоточссь! — Стадом не стой! Лошадей в укрытие!
Казаки вскакивали в седла, но как град на них сыпались и сыпались осколки малокалиберных осколочных бомб «Шпренг Диквант» SD-2. Остановить этот кровавый молох могли только самолеты или зенитки Красной армии.
Но зенитчики за несколько дней до начала войны были направлены на корпусные учения у села Крупки.
Армаду немецких бомбардировщиков могли остановить недавно полученные новейшие истребители МиГ-3. Но летать на них в полку почти никто не умел. Обучение и облетку прошли только 16 летчиков.
Согласно распоряжения командующего округом ВВС, в связи с переходом на новые самолеты было приказано снять со старых самолетов И-16 все вооружение, а самолеты перегнать на базу.
Командир авиаполка Полунин приказ не выполнил. Оставил два десятка ишачков. Не потому что, заподозрил измену. Не дошли руки. Не успел.
В ночь с субботы на воскресенье майор Полунин остался в штабе. Сначала засиделся над документами, а потом бросил у двери хромовые сапоги и прилег на стульях в своем кабинете. Вскоре в коридоре где стоял дневальный раздался здоровый командирский храп. Слышалось невнятное бормотание.
Дежурный по полку настойчиво тряс его за плечо.
— Товарищ майор, товарищ майор... вас командир дивизии, срочно!
Полунин вскочил, спросонья закрутил головой, ища телефонную трубку. Рука машинально потянулась к вороту гимнастерки, вытянулся по стойке смирно.
— Майор Полунин у аппарата, — доложил комполка и сквозь треск помех услышал ажурный мат комдива.
— Твою царицу мать! Спишь майор?! — В трубке слышалось хриплое дыхание. — Прямо на тебя идут немецкие бомбардировщики. Поднимай полк!
— Какие мои действия, товарищ генерал? По-прежнему огонь не открывать? Принуждать к посадке? — Спросил комполка.
— Ты офуел майор?! — Рык комдива. - Их там сто или двести! Армада! Это война, Иван. Задержи их! Любой ценой задержи!
Полынин гаркнул:
— Понял! Есть задержать, товарищ генерал — Хрястнул трубкой по телефону:
— Ага... задержи. А какая же сука придумала перед самой войной у нас самолеты забрать?
Заметался по кабинету, натягивая сапоги. Застегивая на ходу портупею с кобурой, выскочил из штаба. Сбегая с крыльца, подвернул ногу. Выругался сквозь зубы.
Следом за ним загрохотал сапогами дежурный:
— Товарищ майор?..
В небе слышался ровный гул. Слегка приподнявшееся над линией горизонта солнце высветило лавину самолетов, идущих в плотных боевых порядках на полукилометровой высоте.