Клео было трудно дышать, она еле удерживалась, чтобы не хватать ртом воздух.
– И как тебе показалось… В каком он настроении?
– Был доволен.
– Хоть кто-то чем-то доволен… – еле слышно пробормотала она, глядя на конную тележку, двигавшуюся мимо по дороге.
– А вам не нравится такая помолвка? – спросил Теон.
Его голос снова стал жестким.
– Нравится ли мне, когда меня силком втягивают во что-то и даже моим мнением не интересуются? Знаешь, как-то не очень… А тебе?
Теон пожал плечами:
– Я думаю, никого не следует принуждать делать то, чего человек не хочет…
– Например, ставить на весьма нежеланную должность?
Он сжал губы:
– Я – другое дело.
Клео задумалась над его словами. Потом сказала:
– Ты и я… Нас с тобой тоже в некотором роде поженили. Тебя принудили быть рядом со мной. Мне некуда деться. Нам придется все время быть вместе – сейчас и в будущем.
Теон поднял бровь:
– Так вы все же решили принять меня как своего телохранителя?
Клео пожевала нижнюю губу, перебирая в памяти сегодняшние далеко не бесспорные решения.
– Я понимаю, мне не следовало покидать дворец без твоего ведома. Прости, если заставила тебя побегать за мной…
– Ваша сестра была только рада подсказать мне, куда вы, скорей всего, направлялись.
Клео так и ахнула:
– Вот предательница!
Теон рассмеялся:
– Я бы и без ее подсказки нашел вас. Это назначение не нравится ни вам, ни мне, но я все равно отношусь к своей работе очень серьезно. Вы ведь не какая-то там девчонка, вы – принцесса. Мой единственный долг состоит в том, чтобы оберегать вас. Так что, куда бы вы ни сбежали, можете быть уверены лишь в одном…
Клео ждала продолжения. Под пристальным взглядом красивого молодого охранника у нее спирало дыхание.
– В чем же? – спросила она наконец.
Теон улыбнулся. Вид у него сделался разом грозный и притягательный.
– В том, что я вас разыщу.
Лимерос
– Мне сказали, отец чем-то занят внизу!
Голос Магнуса нарушил сосредоточение Люции. Вздрогнув, она поспешно задула стоявшую перед нею свечу, захлопнула книгу и обернулась к нему, сама понимая, какой виноватый, должно быть, у нее вид.
– Что-что? – переспросила она как можно спокойней.
Брат с насмешливой улыбкой смотрел на нее с другого конца полутемных покоев. С одной стороны была спаленка – кровать с занавесками и тугими крахмальными простынями, с другой – подобие гостиной.
Магнус спросил:
– Я прервал нечто важное?
Она подбоченилась, старательно изобразив небрежность.
– Нет, конечно.
Магнус подошел к ее кушетке возле окна. Оно выходило на просторные замковые сады. Сейчас там все было покрыто инеем – как, впрочем, почти круглый год, за вычетом пары более-менее теплых месяцев.
– Что читаешь? – спросил он сестру.
– Ммм… – замялась она.
Магнус поднял бровь и протянул руку – дескать, давай сюда.
Старший брат слишком хорошо знал ее, и временами Люции это не нравилось.
В конце концов, признав поражение, она выложила ему на ладонь небольшой томик, переплетенный в кожу. Он посмотрел на обложку, потом перелистал книжицу.
– Стихи о богине Клейоне?
Она пожала плечами:
– Сравнительное исследование, вот и все.
– Непослушная девчонка…
У нее вспыхнули щеки, но принцесса решила не обращать внимания на внезапный жар. И вовсе она не была непослушна – лишь любознательна. Есть же разница! При всем том она понимала: подобного чтения не одобрили бы очень многие, в частности и ее мать. По счастью, Магнус не принадлежал к их числу.
Клейона была божественной соперницей Валории. Одну из них считали благим божеством, другую – воплощением зла. Правда, все зависело от того, в каком королевстве вы находились. В Лимеросе Клейону считали злом, Валория же олицетворяла добро и чистоту, воплощала силу, веру и мудрость – три качества, которые лимерийцы ставили превыше всего. Эти слова можно было прочесть на каждом гербе, вышитом на стенных занавесях, на любом пергаменте, что подписывал король, и на портретах самого короля.
Сила. Вера. Мудрость.
Раз в неделю на целых два дня Лимерос погружался в молитвенную тишину. Во всяком городе и в каждой деревне от моря до запретных гор штрафовали любого, нарушившего этот закон. Если человек оказывался не в состоянии заплатить, к нему применяли более жесткие меры. Люди короля Гая объезжали все населенные области, следя, чтобы народ был послушен, платил подати и исполнял волю своего короля.
Большинство вело себя тихо и не противилось. Люция была уверена, что богиня Валория одобряла правление ее отца, быть может казавшееся кому-то излишне суровым.