Дыхание Теона участилось, но выражение лица стало только серьезней.
– Но ведь я – простой стражник…
– А мне все равно.
– Но не твоему отцу. Для него это имеет значение, и очень большое.
– Ему придется смириться. А не то я снова сбегу. – Клео чуть улыбнулась. – На сей раз – с тобой.
Теон рассмеялся. Смех больше походил на низкий рокот, зародившийся глубоко в груди.
– Чудненько, – сказал он. – Итак, ты сообщишь отцу, что стражник, которого он назначил охранять свою дочь, стал причиной разрыва ее помолвки, и вот теперь-то все будет хорошо. Все счастливы, король поймет и даже не бросит меня в темницу…
– Может, и не поймет. По крайней мере, не сразу. Но я уж постараюсь его убедить, что другого выхода нет.
Теон помолчал некоторое время, вглядываясь в ее лицо.
– Значит, ты правда что-то чувствуешь ко мне…
– Ты спас меня. Но я и прежде… Я что-то знала о себе… о нас… только не догадывалась, что именно.
Каждое произнесенное слово было камнем, падавшим с ее души.
Теон покачал головой:
– Я не спас. Это Ник вычислил, где тебя держат. А я просто уложил караульщиков и высадил дверь.
Улыбка Клео сделалась шире.
– В Ника я не влюблена, – сказала она. – Так что мне все равно.
Теон вновь притянул ее к себе, на сей раз более бережно.
– Я все еще зол на тебя за то, что удрала из дворца и в итоге чуть не погибла. Тебе надо как можно быстрее убираться отсюда.
– Но мой поиск, – сказала Клео. – Я еще не добилась ответов. И нигде не смогу этого сделать, кроме как здесь!
– Поиски подождут.
Клео снова ощутила в горле комок.
– Нет времени ждать!
Теон опять уставился в землю, потом поднял взгляд:
– Нам нельзя здесь оставаться. Хотя бы это ты понимаешь?
Сердце Клео колотилось так, словно собиралось выпрыгнуть из груди. Истинная причина, приведшая ее в Пелсию, не шла у нее из головы. Но и правота телохранителя не подлежала сомнению. Если Ораносу собирались объявить войну, Пелсия уж точно была неподходящим местом для оранийской принцессы.
– Вот бы найти какой-то выход… – охрипшим голосом выговорила она.
– Повремени хотя бы неделю, – сказал Теон. – После этого я сам отправлюсь сюда. И лично удостоверюсь, насколько правдива легенда, в которую ты так веришь. Позволь мне сделать это ради тебя!
Клео благодарно посмотрела на него и кивнула:
– Спасибо тебе.
– А еще, когда я вновь приеду сюда, разыщу этого Йонаса Агеллона, – сказал Теон, и лицо его угрожающе помрачнело. – Он кровью заплатит за все, что натворил.
Мысль о кровавом насилии заставила Клео содрогнуться.
– Он винит меня в том, что Эрон сделал с его братом. Все время носит при себе кинжал Эрона…
Теона пристально посмотрел на нее:
– Он угрожал тебе этим кинжалом?
Клео кивнула. И поспешно отвела взгляд, чтобы Теон не увидел, как ее глаза вспыхнули яростью.
– Если я его разыщу, – сказал Теон, – ему больше не придется беспокоиться насчет мести за брата, кого бы он в ней ни винил. Они будут вместе в загробной жизни, тем все и кончится.
– Он оплакивает Томаса. Это, конечно, не оправдывает его действий, но позволяет понять их причину…
– Не согласен.
Клео не сдержала улыбки.
– Что такое? – опасливо спросил Теон.
– Мы с тобой не согласны по очень многим вопросам, правда?
Теон сжал ее руку:
– Кое в чем все-таки сходимся.
Принцесса улыбнулась уже по-настоящему:
– Кое в чем…
Обняла его за шею и поцеловала в губы – сперва нежно, потом страстно.
В этот момент ей твердо верилось, что все будет хорошо. Теон отвезет ее домой и вскоре вернется сюда и, конечно же, куда легче справится с поиском, в котором не преуспела она. А сама она по приезде домой предстанет перед разгневанным королем Корвином. Когда отец поостынет после ее побега, объяснит ему, как обстоит дело: она влюбилась в охранника, и если король желает своей младшей дочери счастья – а он, конечно, желает, как же иначе! – то пусть признает за Теоном право быть ее поклонником. Собственно, а что тут такого? Теона вполне можно посвятить в рыцари и дать ему положение при дворе, при котором он мог бы ухаживать за младшей принцессой, не вызывая пересудов. Благодарение судьбе, она не старшая дочь и не наследница трона!
Позади раздался стук копыт, и Теон тотчас напрягся, выпустив Клео из объятий. К ним приблизились трое конных. Всадники объехали их, отрезая дорогу к деревне.
– Вот, значит, вы где, – сказал тот, что ехал посередине. Выглядел он лет на восемнадцать, самое большее – на девятнадцать. Темноглазый и темноволосый, он был облачен сплошь в черное. Его спутники носили форму, которую Клео тотчас опознала как лимерийскую.