— Это не снимает с тебя вины! — гневно крикнула Оливия, вырываясь из его рук.
— Проклятье! Ты можешь постоять минуту спокойно и выслушать меня?
— Не могу!
— Ну, пожалуйста!
Гил крепко сжал ее в объятиях, стал целовать в губы, в щеки, в шею и вдруг хрипло прошептал:
— Выходи за меня замуж, Оливия.
Приказание — а это прозвучало отнюдь не как просьба — было таким внезапным, неожиданным, что Оливия лишь молча смотрела на Гила, потрясенная и ошеломленная.
— Что… что ты сказал? — произнесла она наконец, запинаясь.
— Я прошу тебя выйти за меня замуж.
— Но… но почему?
Гил смотрел на нее сверху вниз. Его зрачки были словно два бездонных черных озера, в которые она не знала, броситься или нет.
— Ты считаешь, что для этого должна быть какая-то особая причина?
Оливия зачарованно покачала головой, с трудом веря в происходящее. Все выглядело таким странным и призрачным.
— Я не знаю… Думаю, что да… Причина должна быть, — невнятно промолвила она.
Гил нервным движением стал приглаживать свои волосы.
— Почему люди женятся? На это имеется тысяча причин, все разные. Я хочу тебя, а тебя влечет ко мне. Мы хорошо сработались. Последняя неделя показала, что мы… дружная команда. У нас сходные вкусы, общие интересы.
Однако кое-чего недоставало в его рассуждениях: отсутствовало одно-единственное слово, которое так жаждала услышать Оливия. Где же любовь? Причины, перечисленные Гилом, действительно важны, но разве не любовь превращает отношения двоих в нечто особое, без чего не может быть настоящего брака?
— Ты… ты считаешь, этого достаточно?
Гил недоуменно пожал плечами:
— Этого даже много для старта. Я думаю, у нас все наладится.
Точно так же он заставляет крутиться колеса деловой машины бизнеса! Путем хорошего планирования и надежных организационных мер, работа налаживается. Судя по его словам, он имеет в виду нечто подобное. Но ведь нельзя же к браку подходить, как к бизнесу? Супружество — это люди и чувства, а не доклады и счета. Брак без любви напоминает растение без воды. Она не окрепнет и не выживет.
Их взгляды пересеклись на несколько секунд. Затем Гил снял руки с ее плеч, оставив у Оливии болезненное ощущение потери. На лице его появилась отчужденность.
— Ты можешь не отвечать мне прямо сейчас. Подумай.
Гил говорил спокойным деловым тоном, как бы обсуждая очередную сделку.
Какие-то смутные мысли омрачили было сознание Оливии, но она отделалась от них, и когда Гил повернулся чтобы уйти, пальцы Оливии вцепились в его рукав.
— Нет! Нет! Мне незачем долго думать.
— Так что же ты скажешь?
— Я согласна… Я выйду за тебя замуж.
Голос Оливии странным образом доносился как бы издалека, словно говорила не она, а кто-то другой. Действительно, предложение Гила все еще казалось нереальным, фантастичным. Оливия еще не могла поверить, что он попросил ее руки. Ей пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что ей не снится сон.
А что, если бы Оливия подумала о своем шаге дольше, основательнее, все бы взвесила, возможно, ее ответ был бы другим? Нет. Она знала: ничего не изменилось бы. Ибо разве не лучше любой ценой быть рядом с Гилом, чем вообще жить без него. Оливия жила без Гила пять долгих лет, и мысль о возможности потерять его во второй раз показалась ей просто невыносимой.
Что касается любви, то ведь он неизбежно полюбит ее. Она готова все сделать для этого. А пока у самой Оливии силы любви хватит с избытком на двоих.
Гил поднял палец и нежно провел им по ее щеке.
— Отлично. Ты не пожалеешь об этом. Я обещаю…
Его многообещающие слова бросили Оливию в дрожь. Затем кто-то стал дергать ручку двери, и Оливия испуганно отпрянула от Гила.
— Что здесь происходит? С вами все в порядке, Оливия? — донесся из-за двери приглушенный голос Сьюзан.
Оливия одним рывком пригладила волосы и пошла открывать. Сьюзан с испуганными глазами появилась в дверях.
— Что же это вы тут, в самом деле… — начала, было, секретарша, но сразу умолкла, заметив Гила, стоявшего у противоположной стены. Ее глаза перебегали с него на Оливию, на губах появилась усмешка. — Извините, надеюсь, я не помешала? — сказала Сьюзан голосом, в котором не прозвучало ни малейшего желания извиниться. Ей ответил Гил:
— Нет, вы как раз вовремя, дорогая. Вы станете первой, кто узнает новость: мисс Бофор только что согласилась стать моей женой.
Сьюзан от удивления раскрыла рот.
— Вашей… вашей женой?
— Совершенно верно, — подтвердил Гил.
На лице Сьюзан появилась, наконец, улыбка.
— Вы женитесь?
Оливия кивнула, и Сьюзан бросилась к ней, желая заключить в объятия.
— Поздравляю! Когда же свадьба?
Снова ответил Гил:
— На следующей неделе.
Оливия нахмурилась.
— На следующей неделе? Мы не успеем. К тому же это вопреки всем правилам. Невозможно.
— Да нет, возможно, по специальному разрешению.
— Но я не успею приготовить все за неделю.
— Вдвоем мы, безусловно, все успеем, — Гил отмел ее возражения, напомнив, что ответственность за будущее Оливия делит с ним.
— Я должна немедленно сообщить эту новость Ванессе! — воскликнула взволнованно Сьюзан, исчезая за дверью.
Гил подошел к Оливии, остановился у нее за спиной, обнял за талию и, наклонившись к уху, прошептал хрипло:
— Кроме всего прочего, я, честно говоря, с трудом выдержу даже неделю. А ты?
Оливия должна была признаться себе, что это с полным основанием относится и к ней. Как бы ни отличались от доводов Гила причины, побуждающие ее согласиться на этот брак, Гил прав в одном: она, в самом деле, не может ждать ничуть не дольше, чем в состоянии ждать он.
Бракосочетание состоялось в следующую пятницу. Официальная церемония происходила в бюро регистрации браков. К счастью, усмехнулась Оливия, она никогда не тешила себя мечтами о шествии по главному приделу храма в белом одеянии с головы до ног и с целой цепочкой подружек невесты, несущих шлейф ее платья. День свадьбы Оливии стал событием иного порядка, и подобные фантазии к нему совершенно не относились.
Она и Гил были согласны, что нет ни времени, ни необходимости для широких празднеств. Оливия выбрала в качестве свадебного наряда изящное шелковое платье изумрудного цвета.
Теперь, отпивая из бокала охлажденное шампанское, она обводила взглядом разбросанные по комнате группы гостей. Большинство приглашенных она знала, но присутствовало и несколько незнакомых ей людей, и она пыталась соотнести лица с именами из списка приглашенных Гилом.
Одного из опознанных Оливией звали Бобби Ленгтон, он являлся заместителем Гила в фирме «Россаро Эдвертайзинг» и специально прилетел из Америки на свадьбу. А что за яркая брюнетка вьется возле него? — гадала Оливия.
— Ну, как? — спросил Гил, подходя к ней и беря ее под локоть.
— Все прекрасно, — солгала Оливия.
О ее самочувствии можно было сказать все что угодно, кроме того, что оно прекрасно. Напряжение последней недели так истрепало нервы, что только усилием воли Оливия сохраняла самообладание и способность улыбаться.
Все дела, связанные со свадебным торжеством, были, как и обещал Гил, выполнены по плану. Однако в его жестком расписании не отводилось места для того, чтобы побыть вдвоем, не говоря уже о том, чтобы заверить друг друга в преданности и любви. В результате Оливия испытывала непонятное напряжение, нервозность, как в случае, если бы сейчас рядом с ней стоял совершенно незнакомый мужчина, а не человек, за которого она только что вышла замуж.
Когда Оливия увидела Гила в зале регистрации, сердце ее, кажется, прекратило биться на несколько мгновений. Он выглядел необыкновенно привлекательно в синем, сшитом на заказ костюме, и Оливия ощутила огромный прилив нежности к нему. Какое счастье, что через несколько минут этот красавец станет ее мужем!
Она улыбнулась несмело, но Гил лишь вежливо поприветствовал ее коротким поклоном и сразу же повел к столу оформления документов.