Известный государствовед начала ХХ века В. М. Устинов указывал на то, что «основы нынешнего государственного порядка переходного времени вплоть до выработки конституции Учредительным собранием определяются общим смыслом совершившейся революции и требованиями народного суверенитета, который она установила»[35].
Лидер партии эсеров В. М. Чернов считал, что «Временное правительство не единовластный самодержец наш, а власть конституционно ограниченная, правящая на основе договора, заключенного между цензовой и рабочей Россиями. Оно правит, пока этот договор остается в силе, пока соглашение не нарушено»[36]. Под второй договаривающейся стороной понимался Совет рабочих и солдатских депутатов.
Таким образом, в оборот были запущены все три типа легитимности власти[37]: традиционалистский (власть Временному правительству досталась в наследство от самодержавия), харизматический (власть захвачена революционным путем) и легалистский (власть есть результат договора между элитой и трудящимися и ограничена определенными рамками). Впрочем, всем было понятно, что все эти фигуры речи должны быть проверены конкретной практикой Временного правительства.
Первый тип легитимности означал, что Временное правительство не было полноценным оператором власти, а только ее «держателем». Его обязанность – передать, как выразился А. Ф. Керенский, «священный сосуд власти», который так «великодушно доверил» правительству великий князь Михаил Александрович, Учредительному собранию, «не пролив из него ни одной капли»[38]. Временное правительство в своей деятельности не имело права предрешать «основных вопросов государственного строя» (принцип непредрешения). Любые его постановления конституционного характера были временными и могли быть отменены Учредительным собранием. Поэтому Временное правительство не могло принимать те постановления, которые Учредительное собрание уже не сможет отменить. Например, изменение границ империи.
В соответствии со вторым типом легитимности Временное правительство было революционным органом, и первейшей его обязанностью было создание новой государственности и принципиально новой системы управления Российской империей. А это явно противоречило принципу непредрешения. Декларация Временного правительства о его составе и задачах от 2 марта 1917 года отменяла Основные законы Российской империи, обеспечивала принципиально новые правовые условия и, как признавало само правительство, была «единственной конституцией Русской революции».
Такая неопределенность была очень удобной. Правительство могло мотивировать принимаемые решения в зависимости от обстоятельств то правовой преемственностью по отношению к прежней власти и подотчетностью Учредительному собранию, то своей революционностью и потому полной безответственностью.
Что касается третьего типа легитимности, основанного на договоре элиты, и остального населения в лице Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов и политических партий левого толка, то и здесь у первого состава Временного правительства тоже было все неплохо.
Между правительством и Петросоветом в марте-апреле установилось тесное взаимодействие. Все постановления Совета, выработанные им в первые дни революции (пресловутый Приказ № 1, об аресте царя и его семьи и т. д.), Временным правительством были поддержаны[39]. Правительство по собственной инициативе пошло на установление прочных контактов с Советом через созданную 10 марта контактную комиссию. Петросовет в своей резолюции от 11 марта окончательно поддержал Временное правительство и его курс на борьбу с контрреволюцией и на демократизацию и заявил о «революционном контроле» со своей стороны. То же сделали и Всероссийское совещание Советов[40], петроградская и московская конференции социалистов-революционеров; этой же позиции придерживались народные социалисты, меньшевики, группа «Единство», а до конца марта и Петроградский комитет РСДРП (б). Они призывали поддержать правительство, признавали его формальное единовластие, реформаторский и даже революционный характер[41].
37
Подробнее см.: Крашенинников П. В. Время великих реформ. Золотой век российского государства и права. М.: Эксмо, 2023. С. 14–16.
39
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году: Док. и матер.: В 5 т. / Под ред. П. В. Волобуева. Т. 1. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1991. С. 220.
40
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году: Док. и матер.: В 5 т. / Под ред. П. В. Волобуева. Т. 1. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1991.
41
Февральская революция. 1917: Сб. док. и мат. / Сост. О. А. Шашкова, отв. ред. А. Л. Степанский, В. И. Миллер. М.: РГГУ, 1996. С. 90–91, 131–132.