Скоро, совсем скоро стемнеет, и на небе воцарится бледная луна. Должно быть, звезды здесь крупные, сочные – не налюбуешься. Как у нас в Ягодном. Только когда я в последний раз любовалась звездным небом?
Дорога, до той поры ровная, вдруг принялась петлять. Пришлось свернуть налево, чуть погодя – взять правее, и когда я прошла очередной поворот, монастырь вдруг оказался прямо передо мной. Словно не я к нему пришла, а он выплыл мне навстречу из-за деревьев.
Теперь дорога стала широкой, появились лавки и урны. Обитель была окружена высоким белокаменным забором. Вход – большая арка – видимо, закрывался на ночь, но сейчас металлические ворота были открыты. Внутри виднелись строения и цветники. За пределами монастыря были выстроены два двухэтажных здания вполне прозаического вида. Одно из них оказалось пунктом моего назначения – гостиницей, второе – административным корпусом.
Я могла бы сразу разместиться в забронированном для меня номере, оставить сумку. Но решила сначала сходить на территорию обители. Рассудив, что если поднимусь в номер, приму душ, поужинаю, то разнежусь и вряд ли захочу осмотреть монастырь. Так что лучше пройтись сейчас. Благо вещей у меня мало, так что сумка совсем легкая.
Прежде мне приходилось ездить на экскурсию на остров-град Свияжск и в Раифский монастырь, так что я примерно представляла, что увижу. Входя на территорию, женщины надевали платки и, если были в брюках, повязывали на пояс что-то вроде юбки с запа`хом, на завязках. Я тоже надела платок и повязала юбку, и мне показалось, что стала похожа на официантку в ресторане быстрого питания.
На территории монастыря разместились церковь, колокольня, братский корпус, чуть в отдалении – корпуса для воспитанников, мастерские, магазинчики. Обо всем этом извещали таблички на дверях и стенах. Часть территории была перегорожена забором – туда посетителям ходу не было.
Мощеные аккуратные дорожки, деревца и пестрые клумбы, родник – все это было мне знакомо по фотографиям в Интернете. Я шла и узнавала их, как старых знакомых.
Но снимки не могли передать атмосферы этого места, чувства покоя, тихой радости. Думаю, что днем, когда по территории монастыря бродят толпы туристов, которые тычут фотоаппаратами в каждый камень и делают селфи возле каждой клумбы, это ощущение благодати пропадает, растворяется в суете. Но сейчас, в таинственные часы, когда день постепенно отступает перед ночной тьмой, это чувство было пронизывающим и острым.
Хотелось усесться на одну из лавочек, закрыть глаза и никуда больше не спешить, ни о чем не беспокоиться. Спрятаться, остаться за этими толстыми каменными стенами, где чувствуешь себя одновременно защищенной и слишком слабой, немного жалкой перед лицом чего-то мощного, величественного.
Я зашла в одну из лавчонок и, повинуясь моменту, купила серебряное колечко с эмалью. Надпись на внутренней стороне гласила: «Спаси и сохрани». Еще мне словно сами легли в руку чудесные расписные глиняные чашка с блюдцем. На них были изображены библейские сюжеты, которые я не смогла узнать.
Чашку и блюдце плюс еще кое-какие мелочи вроде глиняного колокольчика я сложила в пакет и вышла на улицу. Колечко посверкивало на безымянном пальце, и мне понравилось, что оно сидело так, будто я ношу его, не снимая, уже много лет.
Время близилось к восьми вечера. Пора было идти в гостиницу, что я и сделала. Темнеть еще не начало, но время заката близилось. Тени становились гуще и темнее, удлинялись и расползались по земле чернильными кляксами. Жара давно спала, и в прохладном воздухе чувствовалось дыхание наступающей ночи. Поднявшийся к вечеру ветерок о чем-то тревожно шептал в кронах деревьев.
Подходя все ближе к гостинице, я вдруг поняла, что сильно устала. Сумка показалась тяжелой, неподъемной. Она оттягивала плечо, и мне уже не терпелось поскорее ее сбросить. Да и настроение испортилось – резко, без видимых причин. На сердце будто легла чья-то тяжелая, ледяная ладонь: странная тяжесть давила, не давала сердцу биться ровно и спокойно.
Оказалось, что в гостинице меня не просто ждали, но и беспокоились. Ефим Борисович предупредил, что приедет гостья из Казани, но я не появлялась довольно долго. Администратор начала волноваться и встретила меня с облегчением и одновременно некоторым раздражением.
– Мы уж думали: куда вы запропастились? Разве можно так? – укоризненно говорила она, регистрируя меня.