– Не нужно сопротивляться, милая. Ведите себя спокойно. Мы не причиним вам зла. Рая всего лишь выполняет свою работу.
Когда я вернулась обратно в комнату, Ефим Борисович сидел за столом. Перед ним стоял кофейник, маленькие бутылочки с водой (как и следовало ожидать, «Киреевский ключ»), фрукты, булочки и еще несколько тарелок, прикрытых льняными салфетками.
– Присаживайтесь, Марьяна. – Он с улыбкой указал на второй стул. – Пряники мои, кажется, не пришлись вам по вкусу. Надеюсь, это вы оцените. – Ефим Борисович гостеприимно обвел рукой стол.
Рая осталась за порогом. Сопроводив меня в ванную комнату, она не дала мне закрыть дверь и с непроницаемым лицом, суровая неподвижность которого сделала бы честь индейскому вождю, наблюдала за всеми моими манипуляциями.
– Я не голодна, – буркнула я, направляясь к столу. Говорить было все еще больно.
– Понимаю, боитесь, – не переставая улыбаться, кивнул он. – Уверяю вас, на этот раз опасаться нечего. Вы нужны мне в здравом уме и твердой памяти.
Умывшись, приведя себя в порядок, я почувствовала прилив сил. Головокружение прошло, руки и ноги двигались вполне нормально. Вот только очень хотелось пить, во рту пересохло так, что даже глотать было трудно, и распухший язык казался куском пемзы. Но Ефим Борисович был прав: как я могла доверять этому человеку?
– Смотрите. – Он открыл бутылку, налил в стакан немного воды и выпил. – Теперь ваша очередь. Пейте, это не опасно. Я же знаю, вас мучает жажда. Простите мне это маленькое неудобство. Но иначе было нельзя.
Я взяла бутылочку и выпила всю воду – прямо из горлышка: может, они стакан чем-то смазали? Хотя, по правде, сделала это больше из упрямства. Ефим Борисович не лукавил – какая необходимость в отравлении теперь? Захотели бы убить или причинить какой-то вред, никто бы им не помешал сделать это, пока я была без сознания.
Несколько жадных глотков буквально воскресили меня. Оказывается, в некоторых клише заключается истина: я почувствовала, что вода и в самом деле источник жизни. Правда, по мере того как физическое самочувствие улучшалось, я чувствовала все большее напряжение. Нарастали тревога и страх; неизвестность становилась мучительной, но я не собиралась этого показывать.
Ефим Борисович бросил в мою сторону короткий пронзительный взгляд и взялся за кофейник. Налил себе кофе, добавил сливок и сахару. Намазал булочку маслом и светским тоном осведомился:
– Могу я предложить вам кофе и бутерброды?
На смену жажде пришел голод. Отставив в сторону опустевшую бутылочку, я подумала, что не в силах отказаться. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как я ужинала в кафе? Этот вопрос я задала вслух.
– Почти сутки, – невозмутимо ответил Ефим Борисович. – Сейчас шесть вечера.
Я не стала комментировать его слова, вместо этого принявшись за еду. Разговор наш все равно состоится, хочу я этого или нет, а организму надо восстанавливаться.
Сбежать отсюда я не мечтала. У меня нет бойцовских навыков, умением выживать в экстремальных ситуациях я тоже не обладаю. Так что вырваться отсюда, если меня не захотят выпустить, точно не сумею.
Ванная комната, куда отвела меня Рая, находилась чуть дальше по коридору, который уходил в обе стороны и тоже был лишен окон. Скорее всего, меня держали в подвале, и мысль о том, что в комнате установлена камера наблюдения, не покидала.
Я ела, откусывая маленькие кусочки, пытаясь не обращать внимания на боль в языке и на своего собеседника, а сама обдумывала, как вести себя дальше. Беда в том, что я сама все о себе рассказала, даже то, чего он, возможно, не смог выяснить, и теперь была для него как открытая книга. Ефим Борисович же оставался для меня «мистером Икс». И природа его поведения, мотивы поступков – тоже были непонятны.
– Где мы? – покончив с едой, осведомилась я, стремясь говорить спокойнее и тверже.
– В обители. Глубоко под землей. Но вам не стоит беспокоиться. Это просто помещение – как любое другое. – Он отпил из своей чашки и снова осклабился. Его вечная улыбка, как у Чеширского кота, меня раздражала. – Кстати, я рад, что вы поели. Всегда считал, что проблемы нужно обсуждать на сытый желудок.
Я промолчала, глядя на него.
– Дайте угадаю. Вас распирает от желания задать мне кучу вопросов, но вы не раскрываете рта из опасения сболтнуть что-то лишнее? Я прав?
– Возможно, – вынуждена была согласиться я.
– Вам не стоит тревожиться на этот счет. Всеми сведениями, которые мне необходимо было получить, я располагаю. И собираюсь предоставить вам всю информацию, чтобы вы смогли принять решение.