Ефим Борисович говорил горячо, лицо было страстным и даже вдохновенным, и я подумала, что теперь вижу его с еще одной, доселе незнакомой мне стороны. Сколько же личин у этого человека?
– Все религии направлены на то, чтобы обуздать человеческую натуру, – продолжал он. – Верующий считает себя игрушкой в руках высших сил. Он боится демонов и Божьего гнева, покорно таскается в церковь, бьет поклоны перед иконами, выпрашивая милости фальшивого Создателя. Этот Бог с картинки ничего и никому по факту не дал, однако люди поверили, будто все сущее – его рук дело! Но истина в том, что Богом может стать каждый! Каждый может изменить жизнь по собственной воле, сделать окружающий мир таким, как захочет. Для этого нужно пробудить и получить в свое распоряжение некую силу, заставить ее служить себе… – Ефим Борисович прервал сам себя. – Вернее, нет, не каждый. Лишь тот, у кого хватит знаний и духу, чтобы этими знаниями воспользоваться.
Ефиму Борисовичу, по его словам, хватило и того и другого.
Он не мог знать, получится ли это, но рискнул, и ему удалось пробудить силу Третьего круга.
А помог ему в этом Илья.
Круглая комната. 15 лет назад
– Как здесь здорово, правда? – тоненьким голоском спросила Таня и взяла Илью за руку.
Жест вышел неуверенным, робким. Вчера они с Илюшей поцеловались, и Таня решила, что она теперь его девушка. Поверить не могла своему счастью: за ним все девчонки бегали, куда уж ей до первых красавиц! А вот поди ж ты – взял и поцеловал. И на прогулку с друзьями позвал. Но сегодня Илья казался таким отстраненным и серьезным, что Таня думала, уж не почудился ли ей вчерашний поцелуй.
Парень искоса глянул на свою спутницу. Таня красилась в блондинку, но корни волос уже отросли, и прическа выглядела неряшливо. Она была высокая, почти одного роста с ним, но пропорции имела какие-то нелепые: длинное узкое тело, ноги короткие, маленькая птичья головка. Личико невыразительное, блеклое. Таня ярко красила глаза и губы, но мазки косметики, нанесенные неопытной, неловкой рукой, делали только хуже.
К тому же Таня была глупа как пробка, училась хуже всех в классе, еле-еле сдала экзамены и окончила школу. Но в данном случае это было только на руку: она без лишних раздумий и ненужных расспросов пошла с Ильей туда, куда он ее позвал.
А главное, ей, как и всем остальным, уже исполнилось восемнадцать.
Илья с Таней шли впереди, а за спиной пыхтели остальные: Валька, Сашок, Миха и Люба. Парней уговаривать было не нужно – они вчетвером давно все решили и спланировали. Но Ефим Борисович сказал: чтобы все получилось, нужны шестеро, четверых мало.
Валька пригласил с собой Любашу, самую красивую девушку в классе, и она согласилась, но Валька зря думал, что из-за него. На самом деле Люба давно сохла по Илье: он это видел так же ясно, как если бы она сама призналась. А сегодня пошла, чтобы быть к нему поближе, дать понять, какая она классная девчонка (на фоне Тани это будет особенно ясно), и чтобы заставить ревновать. Люба смеялась, брала Вальку под руку (и тот обмирал от восторга), а сама то и дело бросала на Илью быстрые, отчаянные взгляды.
Если идти от деревни до монастыря по дороге, где ездят автомобили, то получится одиннадцать километров. Но они срезали – шли по лесу, напрямик, здесь путь занимает не больше пары часов. Илья отлично знал дорогу: в последний год нередко ходил к монастырю. Пару раз с Ефимом Борисовичем, но чаще все-таки один. Ефим Борисович сказал, ни к чему афишировать их общий интерес к этому месту. Про директора-то все знают: он много лет интересуется историей заброшенной обители. Несколько статей написал, и они вышли в толстых журналах. За диссертацию сел, правда, так и не закончил.
Только один Илья и знал почему. Какой смысл копаться в скучных документах, когда можно взяться за нечто грандиозное!
Ефим Борисович почти десять лет потратил на изучение, сопоставление, анализ. Текст рукописи, которая попала к нему в руки, оказался зашифрованным. Шифр был необычайно сложным, разобраться трудно, а за помощью обратиться ни к кому нельзя. На то, чтобы расшифровать записи, ушло столько сил и времени! Много раз Ефим Борисович хотел бросить начатое, отступался, оказываясь в тупике, но не сдавался, работал, ночей не спал и наконец понял, что к чему.