- Какой к чертям помощник! - крикнул Андрей.
Я вздрогнул. Показалось, что все вздрогнули, кто находился на взлетной полосе, и оборотили лица в нашу сторону.
- Он нам не нужен. Мы справимся сами. Это чучело будет только мешаться. Вы, что, думаете, это аттракцион такой, слетать на Луну и обратно? Набиваете нас в кабину, как в бочку селедки. Самолет, к вашему сведению,не резиновый, рассчитан на двух, двух, а не трех пилотов. Последствия могут оказаться убийственными. Мне нужен помощник свободно действующий, быстро выполняющий команды, без стеснений и вывертов. Секунды могут стоить жизни, - Андрей размахивал рукой и все ниже опускал к шлему. Я понял его намерение. Внутри меня все похолодело. «Нет, Господи, только не стрельба, только не сейчас» - взмолился я. Рука Андрея нырнула в шлем и дернула. Он не смог вытащить пистолет. Тот зацепился за ремешок, я это видел, и драгоценные доли секунды были потеряны. У нас за спинами послышался металлический лязг затворов. Мы обернулись, сзади в десяти шагах стояли три техника, которые мгновение назад возились с мачтой прожектора. Они держали в руках автоматы и целились в нас. Заправщик шустро подбежал к кабине, схватил с сиденья карабин. Шланг с вытекающими остатками керосина валялся на бетоне.
Когда я вновь посмотрел на мэра, он уже находился за спиной нового пилота. Герман стоял, немного расставив ноги, левой рукой сжимал запястье правой, в которой находился не весть, откуда взявшийся пистолет - на комбинезонах нет карманов. Он склонил голову вправо, прищурил левый глаз, словно морщился от яркого солнечного света. Губы продолжали тянуться в обманчивой улыбке.
- Спокойно. Спокойно, - говорил мэр, - давай, Андрей, без эксцессов. Доставай, что там у тебя?
Андрей медлил, его правая рука все еще сжимала пистолет. Он плавно повел кистью и сбросил ремешок с выпирающей части затворной рамы над большим пальцем. По выражению его лица было видно, что он еще не решил сдаться и прокручивает варианты.
- Андрей, хватит дурака валять, - Герман протянул левую руку вперед.
- Хорошо, ваша взяла, - как - то легко примирился Андрей. Вытащил из шлема пистолет и положил на раскрытую ладонь. Все расслабились.
- Пойми, - говорил мэр, выходя из-за Германа, - сейчас военное положение и у меня нет времени с вами церемониться. Либо вы летите вместе, либо никто не летит.
- Он хотя бы летал раньше?
- Летал, но ему это не обязательно.
- Понимаю, понимаю. Сторож, значит. Страховка, так сказать.
Андрей изобразил на лице что-то на подобии улыбки. Я заметил, что это дается ему с трудом, как и само спокойствие.
- Понимай, Андрей, как хочешь, но вас одних я отпустить не могу.
- Ладно, проехали. Давайте уже грузиться.
- Вот и отлично, я знал, что ты не дурак и с тобой можно договориться. Степан, подбери шланг и отгоняй цистерну, - скомандовал мэр заправщику.
Тот немедленно кинулся выполнять команду. Все кругом снова зашевелились. Генератор трещал, прожекторы освещали взлетную полосу, тягач заруливал за ангар. Андрей шагнул к трапу, мэр и новый пилот подались в сторону, пропуская его. Герман убрал пистолет в кобуру, приклеенную на боку под левой рукой. Мэр отозвал его в сторону, что-то сказал на прощание и потрепал по плечу. Герман поднялся на крыло последним.
Когда забирались в кабину, Андрей улучил момент, быстро заговорщицки спросил у меня:
- Как переносишь перегрузки?
- Нормально, - так же шепотом ответил я.
- Не забудь про МК…, - не успел он договорить - подошел Герман и, не скрывая любопытства, стал прислушиваться к нашему разговору. Андрей зло на него зыркнул, полез в кабину. Герман спустился на место второго пилота, отодвинул кресло до упора назад, прижался к спинке кресла и раздвинул ноги. Я последовал за ним. Встал на краешек сиденья, затем, придерживаясь руками за борт уселся между его ног. Было неприятно и унизительно находиться в таком положение. Приборная панель оказалась, буквально в двадцати сантиметрах от груди. Пробурчав, что-то матерное, Андрей опустил колпак. Несколько минут он подготавливал бомбардировщик к полету, щелкал тумблерами, сверялся с показаниями приборов. Загудели турбины. Приборная панель перед моим носом ожила, забегали огоньки, качнулись стрелки. Герман не позволил мне подсоединить «косу» к бортовым коммуникациям, подсоединился сам. Через минуту услышал сзади его голос.