9.3
— Триста сорок пятый ХА! Так вот ты куда делся! — верещит робот и кидается к сидящему.
— Четыреста тридцать восьмой ХИ! Как же я рад тебя видеть! — мужчина вскакивает со своего страшного трона.
— Только не обнимай! — мой робот уворачивается от распахнутых объятий, — На плечах космолетчик, еще раздавишь — с кем тогда ругаться буду?
Я легонько шлепаю по буйной седой головушке и принимаю свой обычный вид. Кощей приветственно склоняет голову, я моргаю желтой волной в ответ.
— А где твой космолетчик? — спрашиваю я.
— На троне, где же еще! — бурчит атласная подушечка и выключает маскировочный функционал.
— Профессор Глюкометр! Вы? Здесь? — мои сорок два глаза чуть не вылезают из орбит.
— Здесь-здесь! Попал под метеоритный ливень, повредились детали корабля, вышел из строя престоратор, и пришлось совершить аварийную посадку. Сломался сигнальный передатчик, и я уже тысячу лет кукую на этой планете. Жду, пока аборигены эволюционируют до космических полетов! — профессор пускает зеленую волну огорчения.
— Я же вырос на ваших научных трудах! Вас же считают без вести пропавшим, даже памятник создали в нейронных сетях! А вы тут женщин похищаете. Кстати, зачем вы их воруете? — я аккуратно спускаюсь с плеч робота.
Роботы тут же принимают настоящий вид, мой оглядывает «Кощея», подпаивает какие-то детали.
— Для вызова эмоций — вон «Кощей» ворует женщин, потом огребает от богатырей. А я получаю заряды чувств, которые вырываются у людей при воссоединении, и перерабатываю их в гуанистры. Роботу что? Полежит пару деньков и восстановится, а я обеспечен пищей на год. Так и появилась легенда о Кощее Бессмертном. А я по мере сил и возможностей поддерживаю ее. Хорошо, что вас сюда занесло, а то надоело из года в год одно и то же. Возьмете попутчиков на борт? — профессор вопросительно глядит на меня.
Я согласно пускаю красную волну. Роботы радостно переплетают захваты, а профессор мигает всеми цветами радуги. Все же веселее лететь будет.
— Надо бы местному аборигену помочь, а то он к вам собирался! — я проецирую картинку, где на лужайке задорно храпит Иван.
— Чего это с ним? Посреди дня завалился спать? Вот она, любовь настоящая, — профессор мигает зеленым.
— Ого, уже гаунастров натрескался, вот же торопыга! — хмыкает мой робот. — Профессор, может положим возле него Василису, да и пусть домой идут?
— Тоже заложенная эмоциональность? — профессор кивает на робота, — Правильно, хоть и существует негласный запрет, но лучше летать с болтающим балбесом, чем с молчащим занудой. Однако мысль хорошая. Усыпим Василису, и пусть голубки проснутся в объятиях друг друга.
Ему достаточно подмигнуть половиной глаз, как робот-Кощей тут же мчится в неприметную дверь и спустя несколько минут возвращается со спящей женщиной. Захваты аккуратно несут крепкое тело в цветастом сарафане, белокурые волосы выбиваются из-под кокошника и слегка метут по полу.
— А ваш корабль? Или вы оставите его на поругание аборигенам? — я вспоминаю на что похожи башни.
— Включу программу самоуничтожения, и легенда доживет до логического конца. Замок должен быть разрушен, Кощей должен умереть. Единственно, что возьму с собой кустик калины — уж больно хорошая ягода, и глаз радует, и душу успокаивает,
— щупальца профессора подхватывают небольшой кустик.
— И нам она пригодится в гербарий! — я тоже мигаю радугой.
— Студиозус, после моего возвращения, вам автоматом проставят все оценки. Уж поверьте старому учителю, который имеет общие щупальца с остальным деканатом, — негромко, чтобы не услышали роботы, уведомляет профессор.
— Профессор, можно последний вопрос? А почему все-таки Кощей? Или кислород спалил всю фантазию?
— Но-но, хотя вы мне и помогаете, однако забываться не смейте! — он тут же смягчается. — Местный мальчишка увидел моего робота в наряде грозного рыцаря, и закричал: "Он же из костей!" А так как у него не хватало передних зубов, и он страшно шепелявил, то и получилось: "Он зе кощей!". Ну, Кощей и Кощей, мне было все равно.
После нашего отлета черные стены замка взрываются изнутри. Горгульи испуганными воронами рассаживаются по деревьям и печально смотрят нам вслед.
Мы делаем еще одну остановку на солнечной полянке. Белокурая головка Василисы ложится на плечо храброму Ивану. Тот причмокивает во сне губами и слегка всхрапывает.