Но это она!
Матильда…
Ноги снова становятся резиновыми и стремятся согнуться. Комната пытается покружиться и ударить меня полом в лоб, но не тут-то было. Обмороки и слезы оставим на потом, сейчас же нужно прикинуть, как выручать из этой книжки мою дочурку.
Я трясу книгу, я тру книгу, я бросаю книгу на пол – ничего не получается. Если бы она была на аккумуляторах, то их можно было бы зарядить, а так… Почему она тогда заработала? Потому что меня выбрал Всехубьюлибур, а почему она сейчас не работает? Потому что я ему нафиг не нужна. Всё правильно, всё логично, но я не согласна. Я хочу в эту книгу! Я хочу забрать свою дочь!
Глаз! Я вспоминаю глаз, который уставился на меня в окно. Нет, возможно, это всего лишь моя фантазия. Ну не будут же летать глазастые дирижабли в мирное время? Или будут? Ой, так всё запутано, так всё замотано. И эта долбанная книжка никак не хочет запускать меня.
Как там делала жест эта старая… женщина? Я пытаюсь повторить – безуспешно. Пытаюсь ещё раз, тот же результат. Я начинаю махать руками в разные стороны и натыкаюсь на очумевший взгляд кота. Ему только когтем у виска не хватает покрутить, чтобы описать мое состояние.
Ну и пусть. Коту раздолье – его никто не будет будить по утрам, но мне… Мне-то каково? Я же мать! Я в сердцах швыряю книгу на пол. Вот теперь можно заплакать? Нет! Надо искать выход… вернее вход в тот мир.
КАК???
Я уже начинаю скучать по звучащему в моей голове ехидному голоску. Коричневое кресло охотно подставляет своё сиденье под моё уставшее и разбитое тельце.
Дзиньк! Дзинь-дзиньк!
Что это? Звонок? Из книги? Я бросаюсь к ней, но нет, она всё также остается бумажным изданием. «Асксмо». Довольно известное издательство – и зачем им такой кал издавать? Но нет, зря я грешу на книгу – звонок раздается ещё раз и он идет от двери.
Кто жаждет разделить со мной горе? Или это пришла старушка-королева, чтобы вернуть мне Матильдочку? Я даже прощу её, если это будет правдой.
– Простите, Анна, у вас не найдется щепотки соли? А то надумал сварить пельменей, а вот с солью не угадал, – на пороге улыбается сосед сверху. Драмир.
В любое другое время я была бы рада видеть это поджарое тело в джинсах и футболке с коротким рукавом. На мускулистых руках затейливая татуировка в виде чешуи, которая обтекала круглые плашки с рунами.
– Да… Конечно. Сейчас принесу, – я иду на кухню за солью.
– Что-то случилось? – раздается за спиной встревоженный голос.
Когда он успел войти? Я же ему не разрешала! Вдруг, он маньяк? Вот только этого не хватало… Я взглядом нахожу нож. В случае чего – смогу защититься…
– Не нужно волноваться, Анна! Я не хочу причинять вам неприятности…
Ага, именно такие слова произносят маньяки перед тем, как заняться расчлененкой. Я киваю, и делаю шаг к столу. Драмир поднимает вверх ладони. Они у него чистые-чистые. Даже не похожи на ладони сантехника. И длинная линия жизни, которая протянулась чуть ли не до локтя и потерялась в татуировке.
– Кстати, а откуда у вас взялась тату? Вчера же её не было.
– Какая тату? – переспрашивает Драмир.
Я показываю на… Когда она исчезла? Словно рисунок был нанесен секретными чернилами, и при свете они растаяли. Да видели вы такие, их ещё часто в шпионских фильмах показывают. Но ведь была же татуировка! Была, а сейчас на мускулистых руках гладкая кожа и светлые волоски. Я встряхиваю головой – у меня дочку украли, а я о татушках думаю.
– Извините, вот ваша соль. У меня… Про-простите, – душащие слезы подкатывают комок к горлу, выстраивают баррикаду и берут слова в заложники.
Я пытаюсь налить в стакан воду, но у этой жидкости с легким запахом хлорки свои планы. Она выливается из чайника и попадает на стол, на пол, на штаны соседа – куда угодно, только не в стакан.
Сосед молча перехватывает из моих рук орудие, которым я его замочила, и уверенным движением наполняет стакан. Передает мне. Я слышу, как стекло мелко стучит по нижним зубам. Зато комок пролетает вместе с влагой. Баррикада смята и слова свободны! Но вместо них вырываются всхлипывания.
– Анна, где твоя дочь? – берет за плечи сосед и ощутимо встряхивает.
Я не в силах ответить. Зато отмечаю, какие у него теплые ладони. И глаза… Черные глаза завораживают и стараются поглотить. Смотрю и вижу черноту космоса сквозь дырочки на привлекательном лице.
– Хорошо, присядь. Я сейчас сам всё узнаю, – сосед подвигает мне тощий кухонный стул.
Сажусь на стул и слежу за его приготовлениями. Будто в цирке. Сосед раскидывает по полу соль (для чего только давала?), потом плещет на белые полоски остатками воды и чего-то бурчит под нос. Всхлипы иногда пробегают по телу, но я стараюсь не мешать. Понимаю, что не так-то прост этот «сантехник», каким хотел показаться возле светофора. Совсем не прост и на самом деле были татуировки. Были!
Между тем соляные крупинки начинают подниматься в воздух и образуют небольшие фигурки. Я даже отодвигаю ноги, чтобы случайно не раздавить их. Плюшки-ватрушки, это же я! А эта маленькая крошка – Матильдочка. Я кормлю её и… Вот появляется королева. Маленькая фигурка, которая изображает меня, хватает Матильдочку на руки, а королева забирает дочку и пропадает в овале.
Снова я переживаю те же эмоции, что и раньше. Снова у меня отнимают дочку. И снова глаза застилают слезы. Я чуть ли не заталкиваю их обратно – дочке слезами не поможешь.
– Эх, я же предупреждал. Я же писал, ну неужели нельзя было поставить элементарную защиту от проникновения?
Это он мне говорит? Какую защиту?
– У нас хорошая дверь, – лепечу я в ответ.
– Анна, ты же женщина, которая вышла из замка Значит, должна знать основные заклятия и заговоры. Эх…
– Чего ты разъэхался? – на меня неожиданно накатывает злость. – Эхает он тут. Ну какая я ведьма? Я в том замке пробыла то с гулькин нос. Меня два короля… В общем, была я там недолго. Я ничему не успела научиться. Хлопарь запихал меня обратно в книгу и всё, больше ни слуха, ни духа. До сегодняшнего дня. А сегодня эта… вот не хочу ругаться, а других слов подобрать не могу.
– Верховная ведьма, – подсказывает сосед.
– Кто?
– Да-да, верховная ведьма. Не думаешь же ты, что у короля волшебной страны может быть другая жена?
– У нас ведьмами обычно называют старух, которые портят скот и делают любовные заговоры. Ну, или сварливых жен…
– Ладно, потом разберемся в определении этой женщины. Сейчас же я должен тебя спросить – ты хочешь пойти со мной в мир Коратурия?
Вот если вы получали удар под дых, то сможете понять ощущение, которое я испытала. У меня перехватывает дыхание, и сердце пытается разломать тонкие косточки ребер, чтобы выбраться наружу. Он ещё спрашивает…
– Конечно же хочу. Моя дочка там, а ты такие вопросы задаешь! Ты можешь перенести меня в тот мир?
Вместо ответа сосед падает на колени и дует на соль. Крупинки взлетают в воздух маленьким тайфуном, который увеличивается в размерах и затягивает меня внутрь. Я невольно зажмуриваюсь, чтобы соль не попала в глаза…
– Мя-а-а-а-а-у-у-у! – истошный вопль кота это последнее, что я слышу.
История двадцатая, в которой я снова оказываюсь в Коратурии
Я стою на своей кухне. Да, я стою именно на своей кухне с закрытыми глазами, а мою кожу щекотят летающие крупинки соли. И нет никакого перемещения и нет никакого волшебства. Это всё гипноз. Обман!
Но почему же тогда в мои ноздри нахально лезет терпкий запах желудей? Это духи сантехника Драмира? Всегда думала, что сантехники пахнут иначе… Работой, что ли?
– Анна, ты можешь открыть глаза, – раздается голос Драмира. – Приветствую тебя в моем доме.
Это что? Он успел меня в свою квартиру перенести?
Я открываю глаза, и мат пытается вылезти наружу. Но я же работаю с детьми, поэтому научилась бранные слова запихивать назад. С моих губ срываются лишь эквивалентные по содержанию фразы: