Дракон зыркает на меня янтарным глазом с продольным зрачком, и я вспоминаю этот глаз – именно он заполнил мое окно, когда похитили Матильду! Как и в прошлый раз я делаю спасительное отступление, то есть беру и теряю сознание. А что? Имею полное право – кашу приготовила, волка напугалась, от вида дракона можно и сознание потерять. Темнота глушит все звуки.
История двадцать вторая, в которой на наши головы сваливается непонятная девушка
Какое самое хорошее средство для выведения из бессознательного состояния? Нашатырь? Где же его взять в лесу? Похлопывания по щекам и брызги воды в лицо? Тоже вариант. Но я прихожу в себя из-за отчаянного запаха мяты. Словно кто-то прилепил мне к носу едва разжеванную жвачку.
Я открываю глаза и вижу перед собой синюю рожу утопленника. Ну да, в свете костра я не узнаю Зверобоя и чувствую, что сейчас мои глаза вылезут из орбит.
Сухая ладонь тут же перекрывает доступ кислорода, и я не успеваю обрушить на спутника всю мощь новоявленного оружия. Хорошая у него реакция. Иначе последствия были бы непредсказуемы. Вероятнее всего – получил бы контузию и оглох.
– Анна, подожди орать! Лучше дай сперва пожрать. Потом можешь петь хоть песни, мне уж будет наплевать! – от звуков знакомого голоса я прихожу в себя.
– Бу-бу-бу, – говорю я как можно убедительней.
Как ни странно, но он меня понимает и убирает ладонь с лица. На другой его ладони я вижу зеленую кашицу. Вот от неё-то и несёт мятным запахом. Листики мяты разжевал? Вроде бы да.
Сколько я пробыла без сознания? Час, два? И где причина того, что я оказалась в таком беспомощном положении?
Круглая луна бесстрастно бросает свои лучи на пустую поляну. Ни дракона, ни огромного волка. Лишь костерок с двумя кучами нарубленного валежника. Возле огня сидит Драмир и за обе щеки уплетает кашу. Жует и хоть бы хны! Тут его спутницу едва не сожрали, а он…
– Где вы были? Меня едва волк не покусал, а потом его самого золотой дракон сожрал. Большой как дом и наглый как танк. Если бы я в обморок не брякнулась, то…
– Зря ты, Анна, свежую клоповью малину кушала. Она всякие галлюцинации вызывает. А если бы окатила кипятком, вот как сейчас, то превратила бы их во вполне съедобное кушанье. Спасибо за такую вкусную кашу, – улыбается Драмир. – И хватит валяться на сырой земле, мы лапника нарвали.
То есть как, мне привиделось? Да не может быть! Я отталкиваю руку Зверобоя и вскакиваю на ноги. Земля слегка кружится, но на устойчивость это мало влияет. Я не могу так ошибиться. Дракон был! И я сейчас докажу этим Фомам неверующим! Я смело шагаю в том направлении, где видела крылатую ящерицу.
– Анна, ты не торопись. Лучше ляг, да и проспись. Если вдруг дракон приснится, то за елкой притаись! – вот только совета в стихах мне не хватает.
– Да был же дракон! Был! – топаю я ногой на том самом месте, где золотая страхолюдина схрямкала волка.
Увы, даже следа не осталось от летающей орясины. Мох если и смялся, то сейчас выпрямился и гордо торчит верхушками в темное небо. А Зверобой тоже принимается за еду. Ужинают так, что хруст за ушами по все поляне раздается. А как же клоповья малина? Или зря я её таскала всё это время. И только в этот момент до меня доходят слова Драмира – «А если бы окатила кипятком, вот как сейчас, то превратила бы их во вполне съедобное кушанье». Получается, что я им ещё и хорошее блюдо сделала? Вот и отомстила…
– Ну не могло же мне это привидеться. Вот на этом самом месте я и… Стоп! Вот оно! Вот подтверждение тому, что я не вру! – я замечаю сломанную елочку в два человеческих роста высотой. – Видите? Это дракон своим крылом махнул. Или будете дальше утверждать, что мне показалось?
Плюшки-ватрушки, опять этот мужской шовинистический взгляд а-ля «хы, ну и блондинка». Они бы ещё пальцами у виска покрутили! Ненавижу, когда ко мне относятся, как к маленькой девочке, которой ещё учиться и учиться.
– Анна, если ты чуть углубишься в лес, то увидишь, что там по елкам пробежалось стадо драконов. Это мы со Зверобоем постель для тебя собирали. А тут… Ветром сломало и всех дел.
– Да ну вас. Я на полном серьезе говорю, а вы какие-то отговорки лепите. Был дракон. И не спорьте! – я продолжаю капризничать, но уже больше из вредности.
Если и в самом деле мне привиделось? Ну да. Первый раз из-за того, что злая старуха забрала Матильдочку, а второй раз из-за… Ягод?
– Перестань, ты умная девушка и всё понимаешь. Давай-ка лучше ляг и поспи. У тебя был трудный день, как говорят в сказках – утро вечера мудренее. Зверобой, с тебя помывка посуды, – подмигивает Драмир.
– Подожди, Драмир, пардон. Это что за приказный тон? Вдруг я пойду мыть посуду, а там под кустом затаился дракон? – хмыкает Зверобой и скашивает глаза на меня.
– Я сама помою. И пусть меня пиявки сожрут, а вам будет стыдно, – я поднимаю миски, но Зверобой отбирает их.
– Он сходит. А ты ложись, Анна, и отдыхай, – мягко говорит Драмир, и я чувствую, что не могу противиться этому голосу.
Укладываюсь на жестковатые еловые лапы и втягиваю носом их запах. Пахнет смолой и кислинкой иголок. Под шепот высоких елей, под осторожный стрекот цикад, под едва слышное гудение костерка глаза смыкаются.
Это уже не потеря сознания, а тихий переход в волшебную сказку. Туда, куда отправляются все люди, когда засыпают. Цветные круги перед глазами сменяются на голубое небо и зеленые просторы летних лугов.
Я вижу Матильду в розовом платьишке и куцым хвостиком на голове. Она горделиво восседает на спине золотого дракона и манит маленьким пальчиком. Зовет к себе.
Вы никогда не плакали во сне? Не было такого момента, когда сердце сжимается от жалости, а из глаз льется соленая влага? Даже сквозь сон я чувствую, как по щекам текут горячие капли.
Золотой дракон смотрит янтарными плошками с продольными черными полосами и выплескивает из пасти сноп огня. Бушующее пламя охватывает меня теплой волной и слегка ослепляет сквозь сомкнутые веки. Я просыпаюсь и вижу сквозь дремоту, что это Зверобой подкинул в костер веток. Я поворачиваюсь на другой бок и подставляю теплу спину.
22.2
Снова следует провал в то волшебное место, где Матильда зовет меня. Я бегу к ней, но не могу добежать. Чем быстрее я перебираю ногами, тем дальше удаляется дракон. Лицо дочки куксится, и она вот-вот зарыдает, а я ничего не могу сделать. Бегу по изумрудной траве, спотыкаюсь, поднимаюсь и снова бегу. Но никак не удается настичь золотого дракона.
Мимо на метле проносится мать Хлопаря и Шлепаря. Колдунья, которая украла мою Матильду. Она летит гораздо быстрее меня, подлетает к дракону и хочет стащить дочку со спины. Золотой дракон скалится, пыхает в её сторону огнем, и колдунья загорается.
И тут раздается дикий визг, который выдергивает меня изо сна в реальность.
Вы никогда не просыпались оттого, что на ухо начинал визжать ушибленный кабан? Нет? Тогда вам не понять того состояния, в каком я вскочила на ноги.
В голове одновременно родились три мысли: бежать, орать и сдаваться. У меня не получается выбрать что-либо одно, и я остаюсь просто стоять на месте. Просто остаюсь, просто стоять. Зато глаза распахиваются, и в свете зарождающейся зари я вижу девчонку в руках Зверобоя. На вид ей не больше двадцати. Лицо чумазое, волосы спутаны и в них видны колючки репейника. Платье серое, дырявое и в масляных пятнах. Словно напялила ветошь механика из автомастерской.
– Пусти меня, дубина! Перед тобой королева пяти миров!!! – именно от такого крика начинает шевелиться Драмир, девушке этого кажется мало, и она снова подключает психологическое воздействие визга. – Уи-и-и-и-и!!!
– Зверобой, дай ей пенделя, чтобы улетела орать в один из своих миров, – бурчит мой спутник и переворачивается на другой бок. – А то поспать нормально не дает.
Девушка от неожиданности смолкает. Зверобой же видит смятение в её глазах и делает вид, что заносит ногу для хорошего пинка.