На самом же деле это была обыкновенная, наполовину заброшенная улица, и ничего на ней интересного не происходило. За исключением моей семьи. Она разбавляла скучную жизнь порой не только этой улицы, но и целого города. До сих пор помню реакцию Нат, когда она узнала о том, что я являюсь членом громко известной на весь город семьи, чей дом красовался через дорогу слева от нас (напротив арендованного нами домика грустила пустая поляна, заросшая сорной травой).
– Одна из этих чокнутых?! Ты ведь не серьезно?! – едва не взвизгнула моя компаньонка, но было уже слишком поздно – дело было сделано, мы уже две недели как жили вместе. И всё же, если бы Нат узнала о моем происхождении сразу, едва ли она согласилась бы делить кров с одной из Грэхэмов, о чем она, спустя месяц после своего открытия, мне честно сама и призналась. – Погоди, но ведь твоя фамилия Палмер, а не Грэхэм! – восклицала первую минуту над моими вскрытыми картами Нат. Бедняга, откуда ей было знать, что я сменила фамилию? Ей следовало уточнить обо мне побольше информации, прежде чем соглашаться делить со мной крышу над головой лишь потому, что я не против алкоголя и сигаретного дыма.
Следующие сутки после моего откровения Нат ходила в явном трансе от того, что связалась с одной из семейства “чокнутых”, однако не прошло и трёх дней, как она с новым огнем в глазах продолжила своё хобби – каждый вечер по моему возвращению из Лондона, огневолосая рассказывала мне свежие новости о моем семействе, от которых у неё порой мурашки по всему телу бегали. И не только у неё одной.
– Что на этот раз? – поинтересовалась я у знакомого полицейского, ожидающего своего напарника в машине у дома моих родителей.
– Действующая миссис Грэхэм в очередной раз сцепилась с еще не вступившей в свои официальные права миссис Грэхэм, – подняв на меня взгляд из-за опущенного окна, поджал губы Тэн.
Тэну Бенсону было двадцать девять лет – я знала это точно, так как он, в своё время, учился на класс младше Энтони и сейчас время от времени обновлял о себе информацию в социальной сети, в которой значился у меня в друзьях. Когда-то этот застенчивый голубоглазый блондин с весьма завидным телосложением был влюблён в меня, но боялся мне в этом признаться, постоянно впадая в краску при каждом моем появлении на его горизонте. При таком цвете лица только круглая дура не поймёт, что именно у парня в голове, но он был слишком уж “хорошим” для меня, и так как я не хотела ранить хорошего человека, я делала вид, будто не замечаю его чувств. Благо он так и не набрался смелости мне признаться в своих душевных муках, а позже и вовсе наши пути разошлись на почве моей учебы в Лондоне.
Тэн, как я уже сказала, был хорошим парнем, а хорошие парни, как известно, долго не пылятся на холостяцких антресолях. Едва ему исполнилось двадцать четыре года как он женился на первой же своей девушке, которая сразу разглядела в парне неограненный алмаз. Так уже в свои двадцать девять лет Тэн Бенсон успел дважды стать отцом – вторая девочка родилась чуть больше года назад.
– А-а-а, Таша, – тяжело выдохнул мистер Иден, неслышно подошедший ко мне сзади. Этот грузный пожилой мужчина шестидесяти лет не имел на голове ни единого седого волоска не смотря на то, что уже успел обзавестись дюжиной внуков. Что поделаешь – в нашем маленьком городке все знали друг о друге порой даже больше, чем о себе. – Пришла поинтересоваться, что вновь произошло? Миссис Грэхэм сцепилась с миссис Элмерз. Подозреваю, что первая разбила губу второй, однако вторая решила умолчать о данном факте, так как отомстила своей обидчице серьезной царапиной на щеке. Вызов вновь оформили Фултоны.
– Снова выписали штраф? – приподняла бровь я, заметив шевеление в кустах за отцовским гаражом.
– Фултоны на вас разбогатеют, честное слово, – тяжело фыркнув, мистер Иден протер лоб белоснежным платком, после чего добавил. – Сочувствую, Таша. Ладно, нам пора ехать. На Цветочной улице подрались подростки, нужно разобраться…
Моё внимание уже было всецело приковано к кустам, поэтому в ответ собеседнику я лишь положительно кивнула головой, после чего аккуратным шагом направилась к цели. Прежде чем полицейская машина развернулась, я успела подкрасться к кустам впритык.
– Бум! – попыталась не слишком громко воскликнуть я, чтобы не перепугать детей больше необходимого, но меня, по-видимому, караулили с самого начала. Пятилетняя Жасмин с криком “А-а-а!” кинулась на меня из кустов словно маленький львёнок, в то время как двухлетняя Мия сидела на траве чуть поодаль и давилась смехом в свои крохотные ладошки.