Она мне не сестра. И никогда ей не будет. Но не по той причине, что у нас нет общей крови. Для меня, это было слишком бы низко, чтобы так считать.
Я спустился вниз, где Лукас и Долорес, бабушка Кейлин, обсуждали что-то сидя на светло-розовом диване. Этот особняк вообще никак не ассоциировался с Кейлин. Синие подушки на розовом диване, огромное фортепиано у стеклянных дверей, ведущих в оранжерею. Украшенный деревянными балками потолок со встроенными светильниками и светло-коричневые, почти оранжевые полы. Даже ее комната в нежно-постельных тонах говорила о том, что Кейлин здесь бывает не часто. Здесь нет ничего от нее. Разве что несколько платиновых пластинок, висящих на стене, которыми она любуется часами. Она дочь отца, от которого унаследовала стиль и любовь к музыке. На Оуэна Колдуэлла уже сейчас смотрят как на будущую легенду.
- Мне никогда не нравился этот заносчивый мальчишка. – Долорес протянула Лукасу чашку с кофе. – Слишком много о себе мнит. Кейлин он совершенно не подходит.
- Тут ты права, бабуль. Ей нужен мужик со стальными яйцами, - рассмеялся Лукас.
- Уж не знаю, за что тебя попенять. За такое откровение при даме или за нелепый комментарий в сторону этой же дамы.
Они вместе рассмеялись.
- Картер, - при виде меня Долорес улыбнулась шире. У этой семьи есть особенность – выглядеть намного моложе своих лет, не прибегая к услугам пластических хирургов. – Выпей с нами кофе, дружок.
- Нет, спасибо бабуль, - без улыбки поддел ее я. Долорес мне нравилась. Она всегда была настоящей. Она не смотрела на меня так, мать Кейлин и Лукаса. – Мне нужно бежать.
- А как же наши планы? – возразил Лукас.
- Вечером я буду на месте, но сейчас мне нужно в студию.
- Ох, ладно, - пробурчал Лукас.
- Ты не против, если я уеду на твоей машине, а ты поедешь с Кейлин?
- Только если я поведу.
- Об этом даже не мечтай, - Долорес коварно улыбнулась.
Я помахал в воздухе рукой, и Лукас закатив глаза, кинул мне ключи от «Бьюика».
- Не опаздывай, - крикнул он мне в спину.
- Напомни об этом себе.
Опоздания, как раз были по части Лукаса.
* * *
«Один тебя защищает, второй трахает».
Я не считал себя злым человеком, но во мне никогда не было такого огромного желания убить, как сейчас. Даже когда Брэдли целовал ее и лапал в моем присутствии, я так живо не представлял его смерть как сейчас.
Что он знал? Откуда? Кейлин ни за что бы ему ничего не рассказала. Я знаю ее. Возможно, это его ревность заставила так сказать. Я всегда ловил на себе его косые взгляды. Этот пижон с уложенными волосами и Кейлин… С виду они были хорошей парой. Больше для таблоидов. Но не в стиле Кейлин встречаться с такими парнями. Тем не менее, она была с ним два года.
Дорога от Ла Хойи до дома была достаточной длинной, чтобы я смог немного остыть. Я оставил «Бьюик» Лукаса в гараже и вошел в дом.
- Сэм, отец дома?
Дворецкий улыбнулся, продемонстрировав безупречные зубы, и деловым тоном ответил:
- Да, сэр. Мистер Холмес в бильярдной с мисс Санчес.
Еще одна кандидатка на роль нашей мачехи.
- Спасибо.
Я прошел большой светлый холл и гостиную, по которой сновала прислуга. За темной дубовой дверью я услышал женский смех. Не думаю, что отец разозлится, если я войду без стука.
- Картер, - сказал отец, опираясь на кий. Казалось бы, при виде меня, на его лице отразилось облегчение.
Мисс Санчес как раз разбивала, когда я вошел. На ней было слишком короткое платье и огромный вырез на груди, открывая взору темную загорелую кожу. Она была красивой женщиной мексиканского происхождения. Она приветливо улыбнулась и проворковала, глядя на отца:
- Твой отец снова меня обыграл.
- Мой отец победитель во всем, - ответил я.
- С этим не поспоришь. – Она снова расплылась в улыбке. – Я оставлю вас ненадолго.
- Что за взгляд? – спросил отец, глядя на меня. Я и сам не заметил, как улыбнулся краем губ.
Кроме денег, Джек Холмес обладал впечатляющей внешностью. Мисс Санчес не единственная женщина, бывавшая у него в постели, но так же она и не единственная, кто спит и видит себя хозяйкой этого дома.
- Какой? Она красивая.
-Да ну, - отец прищурился. – Ты так говоришь обо всех моих женщинах.
- Я не вправе лезть в твою личную жизнь.
- Ну, Лукас все время мне устраивает кастинги, - улыбнулся он.
Я пожал плечами, глядя в большое двустворчатое окно. Оно было затененено каркасом крыш и пальмами, что делало бильярдную комнату слишком темной.
- Сынок, ты имеешь полное право лезть в мою личную жизнь. Ты мой сын.
Ему постоянно приходилось напоминать мне, что я такая же часть его жизни, как и Лукас. Дело бы не в том, что я это отрицал. Они были моей семьей, и другой мне не нужно. Я помню только деда, но очень смутно, а погибших родителей в ужасной авиакатастрофе, совсем нет. Меня приняли как родного и воспитали с той любовью, какую мне и давали родные. Возможно даже больше.
И я был благодарен. Всю свою жизнь. Отец не стал меня попрекать тем, что я решил посвятить свою жизнь искусству. Хотя я знаю, он хотел бы, чтобы я работал в его компании вместе с Лукасом.
Возможно в какой-то миг, он тоже думал, что не имеет права лезть в мою личную жизнь. У меня были свои деньги, из которых он не взял ни цента, пока воспитывал меня как сына. Но это вряд ли. Скорее всего, он боялся, что я уйду. Были моменты, когда я хотел. Но отец и Лукас не имели к этому никакого отношения.
- Так и есть, - подтвердил я. – Не каждому повезет услышать такое от отца. Обычно, родители говорят обратное.
Отец положил на стол кий и подошел ближе.
- Ты бываешь все реже и реже дома.
- Прости, папа. Я много работаю.
Он улыбнулся.
- Саймон бы так тобой гордился.
При упоминании деда, во мне что-то дрогнуло. Уснувшая детская любовь к старому и доброму человеку, чью фамилию я до сих пор носил вместе с фамилией Холмес, все еще теплилась, глубоко спрятавшись в подсознании.
Кивнув отцу, я сказал:
- Мне нужно работать… я приехал сказать, что не могу не успеть на сегодняшний ужин.
До этого расслабленное лицо отца сменилось разочарованием. Он провел рукой по своей бородке и цокнул языком:
- Я вижу, как ты отдаешь всего себя тому, что любишь. Это верно и я это понимаю. Но не стоит при этом отдаляться от близких людей.
Я снова кивнул и вышел.
Проходя по холлу второго этажа, я остановился у двери, соседствующей с моей комнаты. Не удержавшись, я открыл дверь. Сотни раз я бывал здесь с ней или без нее. Здесь был ее дом. Здесь все говорило о том, что здесь живет Кейли.
Большая и уютная комнате была полностью в ее вкусе: темно-фиолетовые стены, множество арочных окон. Посреди комнаты большая кровать, заправленная бельем в тон стен. У электрического камина стоял стеклянный стол на черных резных ножках, на котором лежали книги Джорджа Мартина, - любимые книги Кейли. Она обожала историю и археологию. Любила читать псевдоисторические саги.
Кейли не была похожа на других. Она с детства не любила мультфильмы. Когда мы с Лукасом усаживались за телевизор с горой чипсов, она уходила в сад играть одна, очень разозленная и обиженная.