— Что?! — спросила она вытирая слезы.
— По Поттеру слезы льешь? По-моему, всем и каждому было понятно, что эти двое обречены быть вместе, — очевидная вещь, произнесенная холодным тоном, еще больше взбесила Джинни.
— Знаю… всё знаю! Неужели нельзя помечтать?!
— Пф, — фыркнул он. — Нашла о чем мечтать… Так ладно… Прекрати уже изображать Миртл и сядь. Есть что обсудить.
— Если о том, что было между нами… — Драко посмотрел на неё скептически. — О чем тогда? — Джинни резко успокоилась, села и внимательно посмотрела на Драко, как всегда, одетого с иголочки и с прилизанными волосами. Ничего в нем не выдавало недавнего пленного, о своем виде Джинни предпочла не задумываться. Почему-то от его взгляда рой мурашек побежал по её телу, а в низу живота что-то сладко сжималось. Эти ощущения отвлекали её от печальных мыслей, и она настроилась слушать Малфоя.
— Умница. Слушай, в общем, — он сел на кровать и рывком отодвинул её ноги. Он казался неуверенным и, казалось, даже был бледнее обычного. — Я прекрасно знаю, как ты ко мне относишься, но, учитывая всё произошедшее, как насчет того, чтобы нам с тобой… пожениться? — выдал он и замер, словно долго заучивал это предложение и ждал похвалы.
— Что?! Ни… — Джинни широко распахнула глаза. Она тут же хотела закричать, чтобы он убирался со своим мерзким предложением, потому что он бывший Пожиратель Смерти и вообще слизеринец, да и семья его никогда не примет. В тоже время вспомнилось, что он лорд богатого рода, что спас ей жизнь. Немаловажное значение имело воспоминание о его пальцах, которыми он так замечательно ласкал её в подвале ненавистного дома. Джинни глубоко задышала, не отрывая взгляда от холодных серых глаз. — Зачем тебе это? Только не говори, что внезапно воспылал ко мне любовью.
— Конечно, нет, — подтвердил он её догадки. — Слово любовь и его значение всегда оставались для меня загадкой. Ты и сама не любила никогда, только не заливай мне про Поттера. Так вот… — Драко перевел дыхание. — Наш брак будет взаимовыгодным. Имя твоей семьи, — он скривился, — даст мне защиту от дальнейших посягательств на имя Малфоев и наши деньги, которые с таким удовольствием тратит Министерство. Ты же станешь леди Малфой, одной из самых уважаемых леди Магической Британии.
— Не считая Грейнджер…
— Еще, — продолжил он, не обращая внимания её на детскую реплику, — ты будешь жить не в старом городском доме Блэков, который давно зарос паутиной, а в величественном поместье Малфоев, — он повернулся к ней лицом и, наклоняясь к её лицу, зашептал: — Ты забудешь, что такое бедность, — он наклонялся всё ближе, руками опираясь на кровать по обе стороны Джинни.
Он практически лег на нее, а она во все глаза смотрела, как его губы подбираются к ней все ближе. Джинни хотела что-то сказать или ответить на поцелуй, как внезапно увидела, что Драко схватился за голову и упал прямо на нее. Она испугалась и закричала, после чего начала активно его трясти.
— Драко! Драко! Что с тобой? Тебе плохо? Мадам Помфри! — мысль, что и эта возможность выбраться из нищеты и безызвестности уходит, просто разрывала ей сердце.
Она видела, что Драко начал бледнеть сильнее, а дыхание становилось прерывистым. Она услышала шаги в коридоре и испугалась, что Драко увидят в её постели, поэтому она разом напрягла все мышцы и столкнула его с кровати.
Двое авроров вбежали как раз в тот момент, когда он падал на каменный пол. Они подхватили Драко с двух сторон и уже уносили, когда в Больничное крыло зашел мрачный Рон. Он сразу посмотрел на сестру, по щекам которой текли слезы.
— Рон, что с ним? Ответь мне, что с ним? Куда его уводят? — причитала Джинни, стараясь не думать о том, что он из-за неё больно ударился головой.
— Он вчера убил человека и тем самым активировал проклятие от Волдеморта. Ему сейчас безопаснее всего находиться под наблюдением специалистов.
— Что? — она не могла поверить в произошедшее. Её казалось, что это всё один сплошной кошмар. Она легла на кровать и закрыла глаза. Да, точно, просто кошмар. Сейчас она закроет глаза и проснется в тот день, когда Гарри впервые полез ей под юбку. Она тогда зарделась, потому что не ожидала от него такой вольности. Перед ним ей хотелось выглядеть самой невинной, но сейчас она не будет стесняться и сама расстегнет ему ширинку. Да, точно, так и будет. Она проснется, и все будет хорошо. Хорошо. — Все будет хорошо, — проговорила она и тут же заснула.
Рон смотрел на сестру, которая за сутки пережила больше, чем за все последние семнадцать лет. Он волновался за неё, и особенно потому, что Малфоя, которого искали по всему замку, нашли именно у её кровати в Больничном крыле. Он ненавидел Хорька, хотя и был благодарен ему за спасение Джинни. Он бы и сам убил того ублюдка-оборотня, который посмел её коснуться. К остальным выжившим его так и не пустили, а он ведь хотел бы разорвать уродов голыми руками. Рон внезапно пожалел, что они с Гарри так и не додумались освоить анимагию, как когда-то Мародеры. Ведь стало бы гораздо проще защищать своих близких: Джинни, мать, Гермиону, Гарри, и…
— Рон, — прошептала Ромильда Вейн. Она появилась рядом с Роном и вложила свои пальцы в его ладонь. — Как она? Ты так ничего и не рассказал, — надулась она.
Рон пока не очень доверял этой красивой девушке и рассказывать ей все подробности случившегося не считал нужным, хотя ему и очень льстило её внимание. Он потянул её из Больничного крыла, чтобы Джинни смогла нормально выспаться.
— Тебе не стоит об этом знать. Слушай, а что ты знаешь об анимагии? — в конце концов, чем он хуже Питера Петтигрю?
Ромильда резко остановилась, огляделась и прижала Рона к стене. Она поднялась на носочки и прижалась к его открытым губам, сразу проникая в его рот маленьким язычком. Рон замер, но сразу же сжал Ромильду большими руками. Через несколько мгновений, тяжело дышащий, он восстанавливал дыхание, пока к нему прижималось её разгоряченное тело.
— Мне нравится, что ты задумываешься о таких сложных вещах, — она улыбнулась и потерлась об него. — Меня это… возбуждает.
— В таком случае, я составлю список всех сложных слов, о которых когда-то говорила Гермиона, чтобы ты…
Она резко вырвалась из его рук и отошла на шаг назад.
— Ты всё еще любишь её? — от веселого тона не осталось и следа.
Рон замер. Этот вопрос он не решался задать даже самому себе. Сейчас он рисковал потерять очень привлекательную девушку, которая, похоже, искренне им интересовалась, но и врать ему не хотелось. Он решил, что скажет полуправду.
— Я слишком долго думал о Гермионе, как о чем-то, принадлежащем лично мне. Мне сложно как-то оценивать свои к ней чувства, ведь она… Мы столько времени провели бок о бок. Но я, если честно, не удивлен, что они с Гарри в итоге сошлись, — Рон быстро перевел тему, что оказалось удачным ходом. Улыбка вернулась на миловидное лицо с синими глазами.
— Пф, конечно, — фыркнула Ромильда и снова подошла к Рону. — Это и так было понятно, всем, кроме тебя и Джинни. Хорошо, что всё разрешилось. Я давно ведь мечтаю о тебе, Рон Уизли. Было что-то безумно-романтичное в том, что именно ты съел мои конфеты с приворотным зельем. Мне потом рассказывали, как Поттер тащил тебя к Слизрноту, а ты все кричал: «Ромильда, где моя Ромильда», — прямо как в любовном романе.
— Я, знаешь ли, потом неделю лежал в Больничном крыле, — насупился он, но сразу улыбнулся. — Так, что ты говорила, тебя возбуждает? — она рассмеялась от такой наглой смены темы.
— А по поводу анимагии можно взять пару книг в когтевранской гостиной, там многие этим увлекались. А мне это еще и интересно с биологической точки зрения. Хочешь, расскажу?
— Только не слишком долго, а то я засну.
Ромильда снова рассмеялась, и они, держась за руки, пошли по коридору.
— Тогда тебя нужно сначала накормить, чтобы настроение было хорошим. Думаю, завтрак как раз подойдет.
— Идеально, — девушка, которая заботится о его питании, это то, что ему нужно, решил Рон.