*
Гермиона сидела в кресле для посетителей в кабинете главного автора и почему-то размышляла о том, что через несколько лет это будет кабинет Гарри. Так она, по крайней мере, старалась отвлекать себя от громкой ссоры, которую устроил он с Долишем. Они стояли напротив друг друга и громко спорили.
— Он не сделал ничего плохого! — даже было странно, что Гарри защищает Малфоя, того самого, который немало крови попортил ему в школе. Гермиона все же думала, что сказывалось чувство вины перед Джинни, которую тот спас.
— Он — Пожиратель Смерти, а с этим проклятием еще и потенциально опасный убийца! — главный аврор в долгу не оставался, он вряд ли привык, что им кто-то понукает.
— Он убил, чтобы спасти жизнь. Мы все убивали на этой войне.
— Война закончилась.
— Да что вы говорите, — ехидно заговорил Гарри. — Тогда почему людей похищают и насилуют?
— Гарри, тише, — Гермиона оглянулась на дверь, ей вспомнилась Рита Скиттер, которая могла засунуть свою жучиную задницу куда угодно.
— Да, конечно. Прости. Война закончится, мистер Долиш, когда последний ублюдок сядет за решетку, и один из них, кстати, сейчас в Хогвартсе. Вы лучше бы его схватили, а не Малфоя. Он сейчас и к гипогриффу подойти не сможет. Вы видели его?
— Мы не можем ему доверять. Не вам меня учить, как работать, вы еще слишком молоды!
— Молод?! Я молод?! — Гарри уже кричал. Гермиона понимала, что обвинение Гарри в ребячестве было для него оскорбительным. В конце концов, он вообще вряд ли вообще знал, что такое нормальное детство. Пожалуй, стоит сводить его на карусель и купить сладкой ваты. — А скажите мне, взрослый аврор, почему вас не было на битве за Хогвартс, или вы посчитали войну с Волдемортом детской забавой?!
— Всё! — воскликнула Гермиона. — Мистер Долиш! Не будет ли с моей стороны наглостью попросить вас оставить нас.
— То есть как? Здесь?!
— Именно, — сказала Гермиона и посмотрела на аврора тем строгим взглядом, который обычно срабатывал на Гарри с Роном. — Мы только переговорим. Своего же кабинета у нас пока нет, — пожала плечами Гермиона и наблюдала, как он, поджав губы, уходит, наверное, чтобы выбить для них помещение. Гермиона даже хихикнула от такой мысли.
— Гермиона, так нельзя делать, — ошарашенно сказал Гарри, всё еще вглядываясь в закрытую дверь. Да он мог повздорить с аврорами, но чтобы выгонять из собственного кабинета… На ум пришла Амбридж и то, как Гермиона с ней поступила.
— Это говорит мне человек, только что обвинивший служебное лицо в предательстве. Только вот он никого не предавал, — она подошла к Гарри и обняла его за шею. — Они действуют в рамках закона. Они государственная организация. Волдеморт именно поэтому не сам стал Министром. Ведь бунт даже он бы вряд ли остановил. Ведь по сути, никаких массовых убийств не было, только охота за тобой.
— А гоблины? — Гарри старался не вспоминать чувство вины, которое возникло, когда он узнал о расправе в банке Гринготтс. Он сосредоточился на приятных ощущениях, которое дарили объятия любимой.
— Ну, тут ведь и доля нашей вины есть.
— Доля — это мягко сказано, но нам было необходимо пробраться в Гринготтс. Никогда не забуду, как ты прыгнула на дракона, — Гарри с некоторых пор с замиранием сердца вспоминал её безумную выходку.
— А я никогда не забуду, как тебя нес Хагрид. Мне в тот момент хотелось умереть на месте, — прошептала она ему в губы. «Гарри!» — голос Гермионы до сих пор эхом стоял в его мыслях.
— Ты же мне зубы заговорила, чтобы я истерику прекратил? — вдруг сказал Гарри и коснулся губ Гермионы, чтобы успокоить нервозность, которая возникла от неприятных воспоминаний.
— Конечно, — улыбнулась она.
— И часто так случалось в школьные годы?
— Иногда, — сказала она и нарвалась на скептический взгляд. — Может быть, чаще, чем иногда. Ты всегда был достаточно неуравновешенным.
— Тебя это не пугает?.. Так, я этого не спрашивал. А то ты быстро меня бросишь, такого неуравновешенного, — коготки Гермионы вцепились Гарри в шею, так что он дернулся. Ощущение было болезненным, но почему-то это отдавало пульсацией в чреслах. Он понимал, что сморозил глупость. Гермиона никогда его не предавала, а он никогда не представлял свою жизнь без неё.
— Ты говоришь ерунду. Я даже во время войны тебя не бросила, — сказала она ему.
Через несколько секунд Гарри, наслаждавшийся прикосновением к любимым губам, положил ладони на упругие половинки, обтянутые джинсами. Это вызвало смех Гермионы.
— Что? — почему-то Гарри было не смешно. Он мечтал, чтобы эти джинсы быстрее испарились, а рядом оказалась достаточно плоская поверхность.
— Да я просто думаю, что таким в этом кабинете занимаются первый раз.
— Думаешь? — Гарри огляделся, словно был здесь впервые. — Ну… точно не в последний, особенно после того, как я займу его.
— Ты тоже думал об этом? — заговорщически прошептала Гермиона.
— Да, пока ты не напомнила, что авроры по сути рабы Министерства, подчиняющиеся любому психу, который встанет во главе угла, — Гарри не был уверен, что смог бы слепо кому-то подчиняться. Хотя. На ум пришел Дамблдор, который по сути отправил его на добровольную смерть.
— Но с другой стороны, — задумчиво произнесла она, — ты можешь не позволить такому придурку появиться снова.
— И как? — удивился Гарри. — Я не смогу следить за всеми.
— И не надо. Надо просто издать несколько новых законов, чтобы магическое общество было не столь ограниченным.
— Интересно, — он сильнее смял ягодицы Гермионы и вжал её в себя. Его с некоторого времени стали возбуждать такие вот умные речи. — Давно ты это придумала?
— Думала давно… Гарри, что ты… перестань, — вздрогнула она, когда его рука начала пробираться внутрь джинсов. Она отошла от него на пару футов и поймала на себе влажный взгляд. — Гарри, будь серьезнее. Вернемся к Долишу и Драко.
— Надо вытащить его, — Гари пожал плечами. — Он не должен сидеть за решеткой. Я об этом и твержу последние полчаса.
— Знаю, Гарри, но действовать нужно не так грубо и импульсивно. Вспомни Амбридж и к чему привела твоя настойчивость, — она выразительно посмотрела на его левую руку, на которой до сих пор сохранился ожог от надписи: «Я не должен лгать». — Нам проще выяснить все, что можно, о проклятии и скорее снять его, чем ругаться с каждым представителем Министерства. Тогда и другие Пожиратели будут живы. И ведь, судя по истории Драко и профессора Снейпа, не все из них закоренелые убийцы. Кто-то убивал вынуждено.
— Я бы не был так категоричен. Ты слишком… — Гарри не договорил слово «наивная» и повернул голову на стук.
В кабинет вошел недовольный аврор Долиш.
— Мы пригласили колдомедика для мистера Малфоя. Вы уже закончили? — сказал он, осматриваясь, словно за несколько минут Гарри с Гермионой могли сыграть сцену из стихотворения «Поиграли мы немножко».
— Конечно, — улыбнулась Гермиона. — Мистер Долиш, а я могу посмотреть дневники Волдеморта? — она заметила, как передернуло аврора от звука этого имени. — Я очень хорошо разбираюсь в рунах.
— Я знаю, мисс Грейнджер, вас уже ждут в Отделе тайн. Мне помнится, вы знаете, где это находится, — наверное, в Министерстве до сих пор вспоминают их фееричное вторжение на пятом курсе. Правда счастливая Гермиона не заметила иронии в голосе и взгляде Долиша. Её мысли занимали таинственные дневники, она уже схватила свою сумочку и потащила Гарри из кабинета.
Гарри мельком взглянул на главного аврора, который думал только о том, что герой-щенок через пару лет займет его кресло.
*
Небо уже давно было темным, а Гермиона всё еще сидела и что-то переписывала на длинный пергамент. В кабинете уже никого не осталось: все ушли по домам. Гермиону очень хорошо приняли в Отделе тайн. На самом деле, она была первой ведьмой, которую вообще пустили в святая святых, и она этим немножко возгордилась, что не укрылось от цепкого взгляда Гарри.