…Но он не родится.
Идя медленным, покачивающимся шагом по длинному белоснежному коридору, освещённому неоновыми лампами, Ирма думала о том, что в очередной раз потеряла близкого человека. Они с Дарианом снова останутся вдвоём. Впрочем, только на год. Потом она поступит в университет и уедет куда-нибудь подальше от Британской земли, отобравшей у неё так много (она даже не подозревала, как много ей дала эта земля).
…Таша не согласилась поехать с ней на острова или в Европу, хотя она и не заикалась о том, что Дариан поедет с ними. Сейчас Ирме даже думать не хотелось о том, как уже спустя час её брат воспримет новость об этом отказе. Ведь это была его идея.
Ирма не сказала ни слова о Дариане. Намеренно? Возможно. Хотела ли я услышать о нём? Нет. И всё равно я сразу заметила, что о нём не сказано ни слова. Прозвучи о нём хоть какая-то информация, пусть даже вскользь, я бы точно так же мгновенно это отметила, как и отсутствие его упоминания. В этом я уверена.
…Мне нужно время…
Двадцать Шесть пришёл в момент, когда я, словно столетняя черепаха, расхаживалась по своей палате, пытаясь научиться менее заметно хромать на левую ногу. Родители принесли мне мою фланелевую пижаму, а перед этим одна из медсестёр помогла мне принять душ, так что сейчас я могла бы чувствовать себя вполне бодро, если бы только не чувствовала себя мёртвой.
– Выглядишь получше, – окинув оценивающим взглядом мою пижаму в тёмно-синюю клетку, заметил Двадцать Шесть.
– Да и ты уже почти не хромаешь, – отозвалась я, оттолкнувшись рукой от подоконника.
– А ну-ка пройдись, – сдвинул брови парень.
Я сделала несколько шагов в его направлении. Двадцать Шесть, прислонив указательный и большой пальцы к подбородку, безжалостно быстро оценил мою походку.
– Думаю, тебе стоит больше ходить, – красноречиво поведя бровями, предложил мне свой рецепт от хромоты он.
Я с ним согласилась.
Мы прошли два больших круга вокруг моей палаты и уже завершали третий, когда у меня вдруг кольнуло в левом плече, и я, поморщившись, оперлась ладонью о стену.
– Всё нормально? – мгновенно отреагировал Двадцать Шесть.
– Да… Но, кажется, ещё один круг будет лишним.
– Хорошо. Тогда пойдём в палату… Ты это слышишь?
Я прислушалась. Нет, я определённо ничего не слышала. Возможно, я слишком громко дышала, чтобы иметь возможность расслышать хоть что-то кроме своего клокочущего сердцебиения.
– Нет, ничего…
– Подожди, я сейчас вернусь.
Сказав эти слова, Двадцать Шесть вернулся на три метра назад по коридору и завернул налево, после чего его шаги вскоре заглохли.
Поразительно, как легко он воспринял мой ответ относительно того, что со мной всё в порядке. Даже оставил одну посреди коридора. Что это?.. Моим словам относительно моего самочувствия ещё никогда не доверяли с такой лёгкостью. Выходит, это доверие? Дорогая это вещица…
Хотя я и начинала переживать из-за продолжительного отсутствия своего провожатого, однако я не успела закончить свою мысль о ценности доверия, когда он вдруг вышел из-за поворота, держа в руках два одноразовых стаканчика коричневого цвета.
– Ты когда-нибудь пила горячие напитки из больничных автоматов? – подойдя ко мне впритык, поинтересовался Двадцать Шесть.
Отстранившись от стены, я заглянула в дымящиеся стаканчики в его руках.
– Уж поверь мне, мной выпито достаточно этого пойла, отчего сейчас бы я даже поморщила носом, но, судя по всему, ты взял лимонный чай, а так как я уже неделю не пила чай, сейчас я более чем просто заинтригована. С сахаром?.. – я заинтересованно посмотрела на приятеля.
Он был лишь на полголовы выше меня, но этого было достаточно, чтобы смотреть на него снизу вверх, тем более с учётом того, что я горбилась из-за тяжести всё ещё беспокоящего меня левого плеча. Благо руку всё ещё фиксировала повязка.
– С сахаром, – утвердительно кивнул Двадцать Шесть.
– Замечательно, – уверенно кивнула головой я.
Наверное, со стороны могло показаться, будто мы обсуждаем весьма серьёзный и нешуточно сложный план побега из этого заведения, но на самом деле мы просто собирались выпить горячий лимонный чай. И это была хорошая идея. Ничего криминального.
Зайдя в карман, расположенный в нескольких метрах от моей палаты, мы сели возле окна на мягкий диван, обтянутый экокожей. Здесь освещение было более тёплым, чем в коридорах, да и парочка внушительных живых пальм в глиняных горшках сглаживали больничную обстановку, так что я чувствовала себя достаточно уютно, чтобы, взяв из рук Двадцать Шесть свою порцию сладкого лимонного чая, на секунду забыть о том, что после полуночи лучше воздержаться от напитков. Ну или преждевременно посетить уборную, чтобы позже не вскакивать ни свет ни заря. Впрочем, скорее всего мои “загоны” относительно жидкости были связаны лишь с тем, что за прошедшие сутки я успела влить в себя три литра жидкости, из-за чего лишь недавно перестала “зависать” в туалете.