— Панси, ты можешь отцепиться от меня хоть на минуту? — не сдержался Драко, грубо оттолкнув от себя ошарашенную девушку. Паркинсон обиженно выставила нижнюю губу и, задрав нос кверху, быстро зашагала в сторону подземелья, — достала! — фыркнул Малфой, поправляя воротник мантии.
— Думаешь, Грейнджер серьезно променяла Уизли на Крама?
— Почему вокруг всех так волнует эта вонючая грязнокровка?
— Хогвартс питается сплетнями, — пожал плечами Забини.
— Мне плевать, кто с кем спит. Да хоть она будет трахаться с этим дебилом Хагридом! Мне нет никакого дела, — Малфой нервно поправил платиновый локон, который назойливо падал на глаза.
— Хоть она и грязнокровка, но личико у нее симпатичное. Да и за школьной мантией явно скрывается неплохая фигурка, — Забини наигранно мерзко облизал губы, попутно натянув на лицо ухмылку.
— Ну так пойди и трахни теперь ее, — зло сказал Драко, ускорив шаг и оставив озадаченного друга позади.
«Какая же мерзкая и никчемная эта вездесущая Грейнджер, » — прокрутил Малфой в голове, перейдя практически на бег, пытаясь поскорее скрыться от лишних глаз и ушей.
С туманом в голове Драко не заметил, как достиг своего укромного места — Северной башни. Ему никогда не нравилась атмосфера, которая царила здесь. Но вместе с тем он находил здесь удивительное и необходимое ему успокоение.
Драко практически взлетел по лестнице на самый верх башни, в надежде побыть в одиночестве. Хотя это и не было лучшей идеей. При малейшей возможности голова парня сразу же заполнялась мыслями о родителях.
Мать безрезультатно пыталась добиться встречи с отцом. Люциус был под строжайшей охраной, которая при одном неверном движении или слове бывшего Пожирателя Смерти подарит ему поцелуй Дементора.
Министерство магии было погружено в работу, рассматривая одновременно тысячи дел, касающихся бывших Пожирателей, их семей, а также причастных к созданию и развитию комиссии по учету магловских выродков*.
Информаторы Нарциссы доносили ей, что Люциус натурально сходил с ума в Азкабане. Ее душа была растерзана на куски, но будучи членом семьи Малфой, ей необходимо было взять в себя в руки и найти решение любым способом.
— Ты пришел поиздеваться надо мной? — девчачий голос перерезал воздух. Драко не сразу понял, кому принадлежали эти слова, пока не поднял глаза и не всмотрелся в заплаканное лицо. Грейнджер. Твою мать! Это уже совершенно не смешно. Их встречи стали слишком частыми и напоминали Драко настоящее проклятье.
— Мне плевать на тебя Грейнджер. Это мое место, — скрестив руки на груди, произнес Малфой.
— Здесь нигде не написано, что это твое место, — ответила Гермиона, вытирая слезы рукавом мантии.
— Проваливай.
— Сам проваливай, Малфой.
— Да как ты смеешь, гря… — он резко умолк, не в силах до конца произнести оскорбление. Неприятное ощущение завладело слизеринцем до кончиков пальцев, когда он внимательно всмотрелся в лицо зазнайки. Кожа вокруг глаз приобрела красноватый оттенок, пышные ресницы склеились от соленых капель, губы охватила неконтролируемая мелка дрожь. Он испытал жалость. Снова.
— Да пошел ты. Пошли вы все, — Гермиона резко вскочила с места и понеслась в сторону Драко, желая поскорее спуститься вниз по винтовой лестнице и убежать прочь.
Драко схватил Гермиону за руку и, крутанув, жестко припечатал девушку к стене, прижимая сильными руками и отрезая всякие пути к отступлению.
— Ты что делаешь? Немедленно отпусти меня! — завопила Грейнджер, безрезультатно пытаясь вырваться из стальной хватки Драко, — отпусти, — срываясь на дрожащий полушепот, умоляюще проговорила девушка, помалу обмякая от такой непривычной и дразнящей интимности. Малфой тихо рассмеялся ей прямо в лицо, склоняясь совсем вплотную.
— И что они все в тебе нашли?
— Остановись, Малфой! — молчаливые слёзы, потоп которых Гермиона сразу не заметила, скатились с лица. К горлу подкатил большой ком, она закрыла глаза, пытаясь собраться мыслями.
— Остановиться? Но я не могу, — с напускным придыханием обронил блондин, и остатки его воли самозабвенно бросились в объятия смерти, пахнущей терпкими ароматами мятной зубной пасты и лаванды.
Поджав дрожащие губы, Гермиона испуганно смотрела в его немигающие глаза, в глубинах которых мелькали яростные всполохи.
— Пусти! — сопротивляясь изо всех сил, завыла девушка своим наигранно-строгим голоском, упершись свободной рукой в живую преграду, всеми силами стараясь оттолкнуть в сторону.
— Не могу остановиться на полпути.
Грейнджер до боли прикусила нижнюю губу, всеми силами цепляясь за почти покинувший ее разум. Да, она не видела выражения его лица, с каким он так мастерски играл на струнах ее души. Но она отчетливо слышала его вразумительный голос, с каким он сардонически выговаривал каждое мутившее рассудок слово.
— Прекрати… — повторила свою попытку Гермиона в последний раз в глубокой надежде на его снисходительность. Но в ответ получила всю ту же усмешку, окатившую уже сгоревшее от избытка смущения лицо.
— Поздно… — коротко отрезал он, — уже слишком поздно.
Гермиона отвернулась. Просто отвернулась в самый последний момент, когда его губы находились в опасной близости к ее устам. Она чувствовала его щекочущее дыхание на своей коже, чувствовала его совсем близко.
У нее пересохло во рту, а Драко, не испытывая колебаний, склонился еще ближе. Его волосы вожделенно упали на ее взмокший от испарины лоб… И она через силу замкнула глаза, лишь бы не видеть его издевательскую победную ухмылку.
— НЕТ! — вдруг разум, наконец, взял бразды правления в свои руки, заставив изо всех сил оттолкнуть слегка размякшее тело парня. Он ошарашено уставился на девушку, пытаясь унять настигшую его эрекцию, — не смей ко мне прикасаться!
— И не подумаю больше, иначе придется отмываться в ванной неделю.
— Мерзавец.
— А ты обычная шлюха, — плюнул Малфой и, поправив слегка покосившуюся мантию, устремился вниз по лестнице, стараясь унять стучащее в безумном ритме сердце и тянущее чувство в паху.
* комиссия по учету магловских выродков — эта организация рассматривала личные дела волшебников, чьё происхождение вызывало сомнения. Всех магглорожденных приговаривали к лишению волшебных палочек, а в особых случаях — к заключению в Азкабан или к поцелую дементора. Комиссия была ликвидирована в 1998 году, сразу после гибели Тёмного лорда и смены министерского руководства.
Комментарий к Глава 4.
Была бы очень рада увидеть комментарии, замечания, критику:)
========== Глава 5. ==========
Вдох, выдох, вдох…опять…устала…хватит. Хватит…
Эмоции снова затухают, и черным одеялом пустота снова укрывает Гермиону в своих объятьях. Дыхание успокаивается. Вдох-выдох, вдох-выдох. Ей нужно произнести это, чтобы понять и почувствовать, как она на самом деле потеряна и обессилена, как на самом деле зла. Зла на всех вокруг и на собственную беспомощность.
Все утихает. Звуки…запахи…какая-то красивая мелодия звучит в ее голове. Да, точно, мама включала ее маленькой Гермионе, когда та капризничала, и музыка всегда гипнотически успокаивающе действовала. Грейнджер сама не заметила, как начала тихонько напевать мотив.