— Что сам решил вернуться, не найдя поддержки в своих друзьях? — ухмыльнулся Клаус, сделав большой глоток виски.
— Кэролайн укушена Деметрием. — без предисловий заявил Стефан, наблюдая за эмоциями отражающимися на лице гибрида. Но тот будто не услышал страшной новости, продолжал изучать стоящего у входа вампира.
— И при чем здесь я? — Клаус вопросительно повел бровью.
— Нам нужна твоя кровь, чтобы спасти ее. Поверь на слово, ей недолго осталось!
— Кэролайн сама сделала свой выбор. — первородный отвел глаза к окну, будто стараясь не придавать значение словам Стефана. — Она ушла отсюда. Ушла бороться с оборотнями. Хотя я не раз предупреждал ее и старался уберечь. Но это ее выбор, и если она пострадала…
— Она умирает! — Стефан метнулся к столу, за которым сидел Клаус. — У нее возможно нет и часа, а ты сидишь здесь и треплешься о том, что она посмела тебя ослушаться! Тебе не кажется, что это очень серьезное наказание?! Или слово «Кэролайн» для тебя теперь пустой звук?!
— Уходи, Стефан! — глаза гибрида вспыхнули огнем от настойчивости Стефана. — Я дал ей возможность выбрать и это не моя вина, что она готова была отдать жизнь за всех вас, за этот ничтожный город!
— Ты злишься, что она не выбрала тебя, да? Ты не привык отступать. Тебе всегда важно доказать, что ты прав в своих суждениях, пусть даже ценой жизни важного тебе человека! Это эгоизм, Клаус!
— Кто бы говорил об эгоизме. — криво ухмыльнулся Клаус. — Убирайся, Стефан, у меня нет на тебя времени!
— Так ты дашь своей крови?
— Нет!
Стефан со всей силы ударил по столу, что тот отлетел в сторону, разлетаясь в щепки. Сжимая кулаки от гнева, Стефан быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что та едва не сошла с петель. Клаус проводил его напряженным взглядом, его рука сжала стакан с виски, едва не раздавив его. Он отстоял свою позицию. Доказал свою хладнокровность еще раз. Он уверен, что все сделал правильно. Ведь именно так и должен был поступить Николаус, гибрид вампира и оборотня, самое хладнокровное и совершенное существо. Но где-то внутри зародилась боль. Боль от того, что потерял что-то очень важное, возможно самое светлое в своей вечной жизни.
=== 43 ===
Первородный задумчиво смотрел в окно, наблюдая приближающийся рассвет. Эта ночь показалась очень долгой даже для него. Хотя он и пытался отделаться от навязчивых мыслей, но воспоминания беспрестанно лезли к нему в голову. Как странно, что не получалось просто закрыться, блокировать поток слов, витавших в его голове. «По-твоему со мной нужно бороться, только из-за того, что я вампир?… Я никогда не приму твой образ жизни. Я никогда не смирюсь с тем, что ты уже сделал и продолжаешь делать. Но… Но возможно ты именно тот за кем я могла бы следовать вечно… Ты ядовитый насквозь! Ты не способен ничего чувствовать! Ты не способен сострадать! Ты можешь только истязать, унижать, убивать! Наслаждаешься всем этим! Ты давишь всех, в ком чувствуешь угрозу для своей гадской жизни!» Последние фразы Кэролайн, обращенные к нему жгли изнутри, казалось бы, бесчувственное сердце Клауса. Глупая, глупая девочка… Он пытался ее защитить. На самом деле пытался, а вместо того, чтобы быть благодарной за это, вампирша постоянно сопротивлялась, выставляя его садистом-убийцей. Что же теперь? Она умирает. Или уже умерла. При мысли о том, что Кэролайн возможно уже нет, Клаус поморщился смутно осознавая, что такое вполне могло произойти. Если бы она видела все сейчас со стороны, девушка не задумываясь снова обвинила бы его. В этом он не сомневался. Кэролайн посчитала бы его убийцей только за то, что он даже не попытался ее спасти. Не устремился вместе со Стефаном в дом Сальваторе, не пролил ни капли крови в ее страдающее тело… Перед Клаусом предстало обиженное лицо Кэролайн, в ее глазах стояли боль и грусть. Даже после смерти она будет ненавидеть его. Ненавидеть за его равнодушие к ее страданиям, к ее боли и смерти. Эта мысль прочно закрепилась в сознании первородного. Он так хотел добиться этой девушки, а вместо этого просто добил нежеланием идти против своих принципов. Сейчас он почувствовал себя ничтожеством, настолько омерзительным для самого себя, что руки непроизвольно сжались в кулаки, а затем правая рука нанесла удар по стене, оставляя в ней вмятину. Если бы на кону стояла чья-либо другая жизнь… Чья угодно… Но сейчас в его руках была жизнь Кэролайн, он не может убить ее, допустить ее смерть, так и не предприняв ничего.
— Дьявол… — прошипел Клаус сквозь зубы, хватая куртку и направляясь к выходу из комнаты.