Вара опять что-то сказала, Саян перевел:
— Ей холодно. Мне тоже.
— Ага, давай достанем одеяло. Вот, этим обмотай ноги, и сапоги… Не маловаты? И, вот, есть теплая куртка.
— Это надень ты. Так лаз не ты открыла?
— Нет, не я. А… как ты понял?
— Да вот же следы! Из ничего появляются, как будто телега спустилась с неба!
— Мне за мглой не видно, откуда они…
— А-а… Значит, мы точно успели. Следам дней шесть, не меньше.
— Да?! Ты уверен?!
Саян усмехнулся с превосходством:
— Сначала проехала телега, и еще что-то похожее на твой байк, только на четырех колесах. Оно тянуло телегу. Остались следы в мокрой земле. Потом земля замерзла, и выпал снег. С тех пор прошло шесть дней — посмотри, сколько хвои на снегу. Шесть дней, не меньше.
— Хвоя… А может ее… ветром?
— Не было сильного ветра, снег с веток не сдуло. Подтаял, конечно, но лежит все еще. А если бы деревья раскачивались, он бы попадал. И после телеги точно ничего не выезжало из… мглы. И никто не выходил — след бы остался на снегу. Мы успели. Да ты, наверное, и сама чуешь.
— Да. Чую.
Оксана ела оладьи. Не совсем такие, как дома на Земле, не жаренные на сковородке, а выпеченные в духовке на противне. Брала из кучи оладью, мазала наугад паштетом, медом или вареньем и неторопливо съедала, запивая горячим молоком. Чувствовала себя отдохнувшей, бодрой, умиротворенной. До сих пор не прошел кайф.
Много уже оладий съела, голодная. В обреченном мире как-то не было аппетита, а вчера, когда выехали они к десятку беспорядочно разбросанных сборных домиков — смешных, куполообразных — навалилась усталость, пришлось лечь спать. Только и смогла, что выпить горячий бульон с вином — странно, но вкусно.
В поселке этом жили беженцы из обреченного мира Ледяной Цветок. Двадцать шесть человек, со вчерашнего дня — двадцать восемь, Саян с Варой присоединились. И желтоглазов семнадцать. А совсем недавно поставленные домики — местного производства, еще предстояло выяснить, откуда они взялись.
В комнату вошел желтоглаз, Ночка. Манера двигаться типично собачья, но, тем не менее, что-то кошачье проглядывает. Осторожность и внимание, с которой Ночка исследует незнакомое помещение.
Желтоглазы — вообще собаки нетипичные, наверное, потому, что слишком умные. Вчера, несмотря на усталость, Оксана поразилась тому, как местные желтоглазы встретили Черныша и Ночку — все собаки склонили головы к земле. На собачьем языке жестов поднятая голова означает вызов, склоненная — признание лидерства. Если встречаются две собаки, либо одна поднимет голову, другая склонит, либо обе поднимут, тогда — подерутся. А здесь все опустили носы. Очень похоже на человеческую вежливость.
Вошел Саян. Явился, кобель. Он отдыхал активно — быстро договорился с одной вдовушкой и они, судя по всему, неплохо развлеклись ночью. Судя по тому, как вдовушка на Саяна смотрит. Сам он снова демонстрирует спокойствие и невозмутимость. Хотя не такое, как раньше, когда оно было похоже на покой обреченного. Сейчас спокойствие с оттенком печали, даже скорби. По своему гибнущему миру. Оно понятно, если представить себе, что Земля погибнет… Саян еще и неплохо держится. А вчера так и вовсе разболтался, пока ехали от лаза к этому поселку. Принялся рассказывать, как стал пролазником: узнал о приходе Дролло, о том, что самым правильным выходом является самоубийство. Решил умереть в лесу. Не понимая, почему, добрался до того самого места, где лаз, на него накатило странное умиротворение, и замерцала мгла. Каким-то образом догадался, что это такое. Вернулся в ближайшее селение, нашел две семьи выживших, уговорил пойти за собой. Обманом уговорил. Интуитивно, благодаря чутью, понял, что это ему надо тащить телегу с людьми. И протащил их всех в мир Ковкого Стекла.
Там беженцы побоялись выходить к людям, нашли какую-то лодку, отправились по реке — надеялись в лесу спрятаться. Хотя архинским владели, могли и среди людей затесаться. Саян с ними не пошел, его нехорошие предчувствия одолевали. Вот и прибился к протестующей молодежи. Удачно прибился, как раз к детям дорог — тамошним байкерам. Водить научился, что очень пригодилось.
Саян сел за стол напротив Оксаны, налил себе молока, потянулся за оладьей. Ну и зачем паузу держать?
Уже собиралась задать раздраженный вопрос, но Саян наконец-то заговорил:
— Мгла исчезла. Мы едва успели.
Действительно. Задержись они в обреченном мире на пару часов…
Раньше такая мысль могла ужаснуть, но Оксана успела наужасаться подобными мыслями. Еще там, в мире Ледяной Цветок. Еще вчера.