Так бывает, что соседнее племя вдруг захочет полакомиться твоими припасами и женщинами. А ты как вожак возьми и прогуди в рог общий сбор. И вот уже крестьянин на твоей крепостной стене – это не простой землепашец, а вполне себе замотивированный копейщик, правда, с деревянной рогатиной. Но и она сойдёт, чтобы скидывать штурмующих в ров, прямо на колья.
Так в игре про средневековое фэнтези спаивались общественные связи, давая начало симбиозу социально разных групп орков (может, для кого-то и покажется странным, но не все орки вояки). А где есть социум, там есть и торговля, и различные услуги. Город Сизой бороды был спокойным местом, к которому как магнитом притягивало всех, кому не лень. Город-крепость, конечно же, не был полностью межвидовым, но то тут, то там взгляд ловил гнома, эльфа или даже человека, ведь за игровые столетия существования крепости она густо обросла периферией построек.
Каждый правитель в своей жизни укрепляет и строит новые заслоны от врагов и недоброжелателей. И вот теперь Сизая борода как верховный вождь островов решил сделать тоже самое. Никто не ожидал, что орда ударит по орде. Никто не ожидал, что мёртвые решат поработить свободных орков чумой. И если бы не удар грибов по мертвецам, маршировать бы всем оркам под андедскими знамёнами. Надо сказать, что распылённая над островами чума нанесла не столько урона, нежели напугала. Летающая машина на такой высоте, что не достанет обычная пушка, застала орков врасплох.
Чумных было мало, и их удалось быстро локализовать и придать огню. Но тревожный звоночек Сизая борода понял верно – мир меняется, и чтобы выжить, нужно меняться вместе с ним. Ведь даже в орочью голову иногда приходят умные мысли. Поэтому деревянные стены спешно заменялись на каменные, строились баллисты, и специально приглашённые гномы-инженеры делали подвижные направляющие для пушек, чтобы можно было стрелять не только прямо, но и вверх.
Я постучал в дверь боевого товарища, почти в прямом смысле живущего в игре. И вскоре изнутри раздались тяжёлые неспешные шаги. Дверь отварилась, а на пороге предо мной предстал огромный зеленокожий орк. Измерив меня взглядом, безошибочно выделяя во мне игрового новичка-попрошайку – ведь на моём персонаже были только лохмотья, с которыми только-только заходят в игру – орк выпалил:
– Квестов нет, медяков не дам.
После чего дверь захлопнулась прямо перед моим носом.
– Ухг гтык ухг ухг ухгухг! – выдал я гортанью несколько щелкающих звуков небом, что на дельфинском означало: «Привет, тупая обезьяна».
Дельфиний язык многотонен. Также «рыбы» (так в армии презрительно называли водных млекопитающих) применяют и ультразвук. Однако для беглого разговора с военнопленными без технопереводчика каждый солдат для себя учил простые фразы, типа кронной «хенде хох», которую знал каждый советский солдат древней России в период войны с капиталистической Европой.
В помещении повисла тишина, а потом дверь наполовину отворилась вновь. В образовавшуюся щель смотрел одним глазом напряжённый, готовый ко всему орк.
– Укго-уга? Гуагуа ухг? (Ты дельфин? Тут?) – переспросил Джуз.
(Далее свободный перевод с дельфинского и орочьего)
– Я – Фил, четырнадцатая рота, шестой взвод. Старшина, помнишь? – спросил я улыбаясь.
– Сссука… – выдохнул Джуз на орочьем. – Я тебя чуть не убил! Заходи.
Орк отступил, чтобы я смог войти в жилище холостяка. Краем глаза я заметил, как Джуз положил на полочку у двери заряженный кремниевый пистоль.
– Фил, какими судьбами и почему на рыбьем? – спросил хозяин дома и, получив в ответ демонстрацию открытого рта без языка, покачал сочувственно головой.
– Нужна твоя помощь. Мне необходим твой железный аватар в реальном мире, – прощёлкал я на рыбьем.
– Нахера? – также на дельфиньем спросил Джуз, после чего, предчувствуя интересный разговор, он открыл деревянный люк в подпол и целиком там скрылся, добавляя уже на орочьем, – а! Сейчас, погоди. Вино из погреба достану!
Глава 20. На языке врага
Изнутри стены хаты, которая казалась такой неуклюжей снаружи, были сплошь каменные. По всему периметру гостевой комнаты, которая одновременно являлась и столовой, и коридором, висели шедевры таксидермистского искусства в виде голов различных разумных и не очень существ.
Для свободного гражданина планеты Земля, наверное, было бы странно видеть гномью, эльфийскую или, к примеру, андедскую голову, украшающую домашний интерьер. Однако с межвидовым расизмом у орков было все нормально. Орочий закон позволял украшать кусками побеждённых врагов как своё жилище, так и себя. Орки упорно не желали знать ничего про права человека, но зато признавали родство по крови. Например, с точки зрения понятий игрового орочьего мира мы с Джузом были кровными братьями по факту совместного прошествия через войну. Реальную, не игровую войну.