В кузнице было темно, и пистоль светился ядовито-зелёным светом, подтверждая уникальность боевого артефакта. Выполнение моего первого квеста с молотами было окончено.
Игра Мстислава
Коридоры Хребта вели прочь из владений гномов туда, на поверхность, где начиналась и упиралась в горы конструкция – символ былой дружбы людей и подземного народа. Но двери в стену плачущей птицы оказались замурованы с внешней стороны.
Так далеко на запад Мстислав ещё не заходил. Его память как игрока дополняли всплывающие таблички, рассказывающие историю мира. Историю, которой не было до последнего крупного обновления игры.
«Когда-то гномы и люди, живущие в этих краях, возвели великую стену, отделяющую пустыню от вод Улхат моря! Все потому, что орочья орда с регулярными набегами терроризировала мир людей, раскидывая свои когтистые лапы на селения у моря.
Но потом люди уверовали в плачущую птицу, золотой трактат которой призывал нелестно относиться к подземному народу, живущему не под покровом голубого неба. И люди заколотили проходы в стену. Очередная придурь очередного наземного короля гномов особо и не волновала, мало ли какие причуды у королей. Но люди отказались и от торговли с подземным народом, что ударило по кошелькам гномов и принудило изворачиваться, выращивая культуры, не нуждающееся в солнечном свете».
Собственно, главный бонус от взаимодействия с гномами живущие под небом получили – это исполинский заслон, отделяющий их земли от орков. У стены же была и другая сторона медали. Грандиозная постройка по-видимому как-то повлияла на экологическую обстановку, и все, что южнее периметра – и без того самое жаркое место в игре – превратилось в разрастающуюся пустыню.
«Что ещё за «плачущая птица»? И неужели людям претят гномьи богатства и изделия?» – Мстислав мог только гадать.
Упрямо он искал обходы. То спускался, то вновь шёл наверх к выходу, ориентируясь в подземных тоннелях по дуновению ветерка и по изменению цвета настенного мха. Еле видимые, покрытые пылью руны вели игрока к цели – к выходу, забытому людьми и гномами. И вот, наконец, его взору предстала круглая плита, запирающая лаз из Хребта, которую давно никто не отодвигал со времён, наверное, первых гномов.
Недюжинными усилиями Мстислава дискообразная дверь покатилась вбок. Жаром пахнул воздух внешнего мира. Игрок зажмурился от озарившего его солнца, которое было как раз в зените. Взгляду Мстислава предстала бескрайняя горячая пустыня.
Гном зашёл обратно в пещеру и присел у выхода. Вынутый из сумки свёрток карты отказывался соглашаться, что вокруг пески. На пожелтевшей бумаге зелёной краской ясно были нанесены лесные гущи, уходящая на запад дорога, с которой через километров десять можно было свернуть южнее на Бладорон, школу магов. Снаружи же никаких дорог не было вовсе, только заливающий жёлтый цвет песчаных дюн.
Тот, кто оставил карту, был всего лишь игроком и просто не знал, что игра постоянно дополняется. Ведь если бы схему формировал НПС, то план местности поменялся бы вместе с миром. Но делать было нечего.
Мстислав безэмоционально достал из сумки зерновую лепёшку и приступил к поглощению печёного диска. Запив её водой, он скрестил руки на груди, со вздохом закрыв глаза. Гном положил сумку для припасов под голову, как и два одноручных топора на восемь урона, которые сердобольные вымогатели молотов оставили ему в качестве плохенького, но все же оружия.
«Идти на юг днём – самоубийство. Надо переждать», – рассуждал он.
Сон настиг игрока сразу же. Снилось что-то плохое и сумбурное. Во сне его икали свои. Король не поверил слухам, что чудище, убившее всех в начальной локации, пожрало отчаянного гнома, и направил за ним поисковые отряды. Сны, накладываемые один на другой, всегда показывали Мстиславу разные вероятности. Но ни в одной гном не вернулся назад на службу, руководствуясь логикой, что король никогда его не отпустит из армии, пока идёт война с нежитью. А уйти самовольно – это преступление, в случае поимки карающееся гражданской казнью или вечной пыточной камерой. Нет! Он должен был найти расщепитель, а не гнить в темнице. И сон повторялся, мучая игрока уходом от гномьей погони, пытками в случае провала, замедленными физикой сна ударами топоров в случае боестолкновений.
Но это все было неважно, ведь теперь у него была новая цель – найти расщепитель и, покинув реальный мир, стать настоящим богом игры, а не какой-то временной заменой этической программы Зу.