«Я назвал его Прунем, господин», – передал я.
Но некромант не ответил, а лишь пошёл вокруг моего пета, осматривая флюидные спайки на местах отрубленных голов и крыльев, при этом одобрительно хмыкая.
Я ловил на себе взгляд Мстислава. Гному не нравилось сотрудничать с магами и уж точно не нравились мёртвые, но он переступал через себя, что-то изменилось в этом сумасшедшем вояке. После потери молотов и новости о расщеплении Ратибора это был уже другой игрок. Игрок, готовый сотрудничать, готовый идти на компромиссы, но по-прежнему чудовищно опасный для своих врагов.
Не вставая с приклонённого колена, я наблюдал, как личи Миглиса поднимали трупов, делая из них своих солдат. То были тела, которые мои зомби тащили как боезапас для Пруня и запасные боевые единицы на будущее, ведь я был не в силах технически контролировать более ста единиц.
Тупые, холодные, злые личи… В их светящихся глазах я не мог зацепиться даже за толику разума. В них читалась только смерть, только хаос.
«Значит, говоришь пятьдесят метров дальность плевка?» – молча спросил Миглис.
«Думаю, может плюнуть и дальше, господин!» – передал я.
– Ну? – обратился Миглис к рыцарю, который видя, как мои мёртвые упали на колено, повторил наше движение. – Где лагерь короля?
– На перекрёстке у Бигинера инженерные сооружения, там же кухня, там же палаточный городок с лазаретом.
– А караван туда приходит? – подключился к допросу Седучь Вспышка. – Много ли людей охраняет Блута?
– Караван, да, туда. Только Блут там не появляется. Он везде со своим серым магом, с Дороном.
– А основные войска? – вмешался в разговор Мстислав.
– Воюют в БигинерПлейсе, в том, что от него осталось, – опустил глаза рыцарь.
– Что думаешь, Мстислав? Ударим по лагерю, поднимем ещё личей, зомби и рванём навстречу каравану, пока армию не повернули нас ловить? – улыбнулся Миглис.
– Я за, только бы на месте не сидеть, – ответил Мстислав, косясь на Пруня.
Что думал в этот момент гном, одному ему было ведомо. Ну, или ментальщику, Совести. Его магию я определил ещё при связи с Миглисом по некросети, там чувствовалось постоянное присутствие чужого разума. Надо сказать, что маг сильно рисковал. Прикосновение к сознанию мёртвых с большой вероятностью может обернуться гибелью кастера, провалом сознания в бездну, потерей того, что в старину называли душой. Потерей там, откуда не возвращаются. Но Совесть давно работал в спайке с некромантом и, скорее всего, знал или подсознательно чувствовал грани, куда можно соваться, а куда нет.
Мы выдвинулись на Бигинер мимо озера феев, где больше не было этого забавного народа. Продвигаясь по начальным локациям, мы не заметили ни одного игрока второго-третьего левлов, спасающих деда из плена или ловящих грибы. Новички бежали от нашей армии, как от огня! Для них мы все были неопределённого левла и очень опасными. Возможно даже, над головами у каждого из нас светился красный черепок, хотя с тех пор, как я слал личем, черепков, да и хитовых полосок я больше не видел. Игра спешно придумывала для низколевловых игроков квесты у озёр или у эльфийских лесов, лишь бы убрать их подальше от нашего похода.
Наконец, вдали замаячили флаги Блута, развивающиеся на многочисленных шатрах стоянки войска короля. Хаос и паника начали твориться в лагере противника, как только нас заметили. Заметили поздно.
Затрубили рога, и даже кто-то начал строиться, чтобы дать нам отпор. Но Прунь непрерывно извергал на новообразованные шеренги противника дождь из кислотных останков, рассеивая их и заставляя принимать хаотичный бой, работая лучше любой артиллерии. А в хаотичном бою не было равных нежити, которая по команде Миглиса перешла в «раш». Три лича, среди которых был я, и двести единиц мёртвой пехоты устремились на противника. Гномы же держались квадратом, прикрывая кастующих мёртвых магов. Казалось бы неспешно, но шаг за шагом они приближались к лагерю.
Я был в фронтлайне, однако не тратил ману и не вступал в бой, для вида взяв в руки парные короткие мечи, чтобы не отличаться от других зомби.
Запылала осадная башня – сооружение поджёг кто-то из своих, чтобы оно не досталось нам. Тыл Блута не был готов драться против нежити, слишком специфична была атака мертвецов, поэтому многие бежали в сторону города.
Стервятник шёл в тройке со своими друзьями, то и дело, вглядываясь в трупы. Он искал подходящих личей, не желая переделывать мёртвых магов в иной класс. Те двое, что были лишены своей воли почему-то его не вполне устраивали, хотя личи разупокоивали чётко и сразу же, как только смерть настигала очередного защитника королевского кемпинга.