Когда Орион закончил, мы поспешно поднялись на ноги, залечивая раны, и я вскинула руки, когда огонь Феникса пронзил мое существо. Мрачная и мстительная улыбка затронула мои губы. Над ямой щит опущен, и наши друзья здесь, спасая нас. Судьба дала нам второй шанс. И я собирался использовать каждую секунду этого шанса.
Когда Сет и Джеральдина прорвались сквозь Нимф впереди нас, а Орион рвался вперед, чтобы срубить мечом еще больше, я протянула ладони и выпустила огромный поток огня Феникса, позволяя ему рассекать Нимфу за Нимфой, пока половина из них не начала бежать, пытаясь спастись. Но я не собираюсь проявлять милосердие. Пришло время королю и его армии пасть. А королевам Вега — восстать.
Макс
Моя темно-синяя чешуя покрыла мое тело, когда я взлетел над амфитеатром порывом ветра и удержался в воздухе над толпой кричащих, сражающихся Фейри.
Драконы взревели, когда они перекинулись и поднялись в небо, защищая своего короля, а я нырнул в глубокий колодец силы, который содержали мои дары, пока искал каждого из них своей психикой.
Я цеплялся в разум за разумом, их измененные формы делали их еще более доступными для захвата, когда их магия вне игры, и я вызвал все самые глубокие, самые темные чувства страха, безнадежности и ужаса, какие только мог, и вгонял их в них со всей силой.
Люди в панике кричали, когда мощь моих даров обрушивалась на всех них, и чем больше они боялись меня, тем больше это подпитывало мою собственную силу.
Лайонел все еще был скрыт под завесой теней на трибунах подо мной, и я проклинал его, когда заметил Калеба, пытающегося пробиться сквозь них, чтобы добраться до него.
Данте Оскура свирепо взревел, пронесшись над головой в своей форме Штормового Дракона, мощь бури рвалась из его пасти, молнии били со смертельной точностью, врезаясь в сторонников Лайонела и уничтожая их снова и снова.
Он развернулся к земле за огромным каменным сооружением, где проводились игры Лайонела, и я воспользовался своей магией воздуха, проносясь по небу вслед за Штормовым Драконом. Я приблизился к нему, вселяя мужество и уверенность в повстанцев, цепляющихся за его спину, когда он приземлился, чтобы высадить их, и чтобы они смогли присоединиться к битве.
Когда они спрыгнули с его спины, все изменились, большинство из них превратились в стаю огромных Волков, но один гигантский Немейский Лев ринулся в бой вместе с ними, рыча так громко, что, казалось, небо задрожало от этого.
Взрыв магии врезался в щит, который я создал вокруг себя, и я зарычал от злости, отрывая взгляд от мятежников и обнаруживая Варда, стоящего подо мной на стене, опоясывающей трибуны, с огнем в ладонях, когда он поднял руки, чтобы выстрелить в меня еще раз.
Я сорвал лук со спины и прицелился в него, свирепо улыбаясь, когда позволил ему выстрелить, вся сила его магии врезалась в мой щит и заставила его завибрировать от силы, которую он использовал.
Но я был Наследником Совета Целестиалов, одним из самых могущественных Фейри в мире, и он должен был, блядь, подумать лучше, прежде чем брать меня на себя.
Я позволил своему щиту исчезнуть на полсекунды, после чего выпустил стрелу, и огненный след пронесся по воздуху, когда я прицелился, направив ее прямо в его сердце.
Вард вскинул руки, обрушив на стрелу всю свою огненную магию и сбив ее с курса как раз в тот момент, когда подготовленный мною воздушный снаряд врезался ему в живот, в тот самый момент, когда он думал, что находится в безопасности.
Не уверен, что он сломал свою ебаную шею, поскольку ржаво-красный Дракон с яростным ревом бросился с неба в мою сторону и забрал все мое внимание.
Я отскочил в сторону, когда Дракон выпустил огненный шар, нацеленный прямо на меня, и я направил все свои дары на то, чтобы заставить его дрожать от страха при одном моем виде.
Дракон взревел, пытаясь бороться с ужасом, который я пробудил в его душе и выкинул ледяные копья в его бок, когда его на секунду парализовало от страха.
Зверь зарычал в агонии, когда его крыло было разорвано, и кровь хлынула из раны. Его глаза расширились от паники, когда он рухнул с неба, переходя обратно в форму Фейри, прежде чем удариться о землю с тошнотворным треском, означавшим его конец.
Глубокий хрип Нимф снова привлек мое внимание к яме в центре амфитеатра, и я помчался обратно в ту сторону, обернув свою магию воздуха вокруг стрелы, которую выпустил в Варда, и возвращая ее в руку на ходу.
Джеральдина сражалась подо мной с яростным ревом, срывающимся с ее губ, когда она снова и снова размахивала кистенем над головой, бросая вызов Нимфам и сияя всей уверенностью солнца.