Однако на втором километре механизм начинает давать сбои. Все чаще слышится надсадное, с хрипотцой дыхание, все тяжелее поднимаются ноги, все сильнее растягивается колонна. А тут еще и показавшееся из-за сопки солнце начинает немилосердно жарить изрядно вспотевшие тела.
Один только Юрай бодренько бегает вокруг взвода, то подгоняя отставших, то забегая вперед.
— На месте! — слышится его команда.
Бух-бух-бух — продолжаем бег на месте, поджидая, когда подтянутся отставшие. Бух-бух-бух — продолжаем бег на месте, предвкушая, что сейчас наконец прозвучит команда остановиться, и можно будет дать отдохнуть ногам. И никто не думает о том, что предстоит еще обратная дорога — пусть и пологий, но продолжительный подъем.
Хрипя и чуть не падая, подбегает последний новобранец. Юрай забегает вперед колонны и командует:
— Взвод! Правое плечо вперед, марш! (?)
Бух-бух-бух…
Снова кто-то отстал.
— Взвод! На месте! — командует ненавистный капрал, продолжая легко бегать вокруг нас, — Нехорошо бросать отставших товарищей! На месте стой! Упор лежа принять! Ра-аз, два-а. Ра-аз, два-а…
Фу-ух, хоть ноги отдохнут. Отжиматься я люблю… Но, странно, почему во время бега так устали руки?
— Встать! Бего-ом марш!
Бух-бух-бух…
И снова кто-то отстал.
— Взвод! На месте! Стой! Присесть! Присесть, говорю! Руки за голову! Спины держим прямо! Шаго-ом марш!
Да чтоб ты провалился, бешеный капрал Юрай! Или хотя бы не бегал вокруг, а то голова уже кружится…
Когда возвращаемся к спортгородку, видим занимающихся новобранцев из других взводов. Странно, они что, тоже целый день тут провели? А как же Присяга? А сколько вообще времени прошло?
— Шагом! — командует Юрай, когда мы забегаем на пластиковую дорожку, окружающую спортгородок, — Восстанавливаем дыхание…
В казарме сразу надеваем парадную форму и отправляемся на завтрак. По пути в столовую встречается непривычно много офицеров. Сопровождающий нас взводный сержант устает вскидывать руку в воинском приветствии. Офицеры тоже одеты в "парадку" и отсвечивают белоснежными воротничками.
Завтрак оказался почти праздничным — рисовая каша с маленьким, но вполне качественным кусочком мяса неизвестного животного. К чаю по куску белого хлеба. И самое главное, сержант заранее предупредил, чтобы ели не спеша. И он действительно спокойно ждал, пока все не закончили с трапезой, и лишь после этого отдал команду о прекращении приема пищи.
И вот полк начинает выстраиваться на отблескивающем темно-серым пластиком плацу. Суетятся, проверяя внешний вид новобранцев, капралы и сержанты. Офицеры прохаживаются вдоль своих подразделений, беседуя друг с другом.
Еще низкое утреннее солнце светит прямо в глаза, заставляя щуриться. Сказывается усталость после изуверской зарядки с капралом Юрайем и спокойный, относительно сытный завтрак — начинает клонить в дрему. То один, то другой новобранец опускает голову и, завалившись на товарища, резко выпрямляется, делая вид, что и не думал засыпать. Когда кто-то, вызвав сдержанные смешки, вываливается на плац, командир роты отдает приказ, и сержанты начинают вызывать нас по одному, в очередной раз отрабатывая выход из строя.
Проходит не менее часа. Продолжаем чего-то, или кого-то ждать.
Солнце продолжает нещадно греть. Новенькая парадная форма пропитывается потом.
Вспоминаю своих друзей. Интересно, они еще дома, или уже тоже по пути в армию? Пытаюсь посчитать, сколько дней прошло, как я явился в мобилизационный пункт. Неужели еще не прошло и недели?! А кажется, будто бы та жизнь была так давно, что уже и не верится — была ли она вообще.
Сквозь мысли доносится сигнал горна, но не реагирую на него. Возвращаюсь к реальности лишь от толчка в бок.
— Не спи, — шипит крепыш Борк.
Окончательно придя в себя, замечаю, стоящую перед строем полка, группу высоких армейских чинов. Один из них, полковник в сияющей золотом высокой фуражке, произносит торжественную речь, смысл которой ускользает от меня, несмотря на то, что понятно каждое отдельное слово.
Снова звучит горн. Бьют барабаны. Вдоль выстроившегося полка, звонко чеканя шаг, торжественным маршем проходит группа воинов, возглавляемая знаменосцем. Все офицеры замирают, подняв руку в воинском приветствии.
Пройдя вдоль строя, группа со знаменем части выходит в центр плаца.