— А-а, друзья, избавим эту чертову планету от перенаселения! — заорал Курт и его пулемет разразился длинной очередью.
Перенаселение — это дело серьезное, а потому, мы сообща поддержали Фармера. Стрелять перестали только тогда, когда сообразили, что перед нами больше никого нет. Стих хлопок последнего выстрела, и на нас опустилась та самая тишина, которую называют оглушающей. Не слышно было щебетания птиц, не шелестел листвой ветерок, не слышно было даже дыхания, ибо мы затаили его, высматривая меж деревьев противника. Тишина давила на ушные перепонки так, что хотелось заорать, лишь бы нарушить ее.
И тут, из-за одного из кустов раздалось плачущее лопотание. Семь стволов одновременно повернулись в ту сторону, и мы вновь замерли в ожидании прояснения ситуации.
Вот из кустов прикладом вверх поднимается карабин и отлетает в сторону. Затем, продолжая вещать что-то на своем языке, с поднятыми кверху руками появляется тощий абориген. Выйдя на открытое пространство, он опускается на колени и смотрит в нашу сторону полными слез глазами.
Автоматная очередь, перечеркнув грудь бедолаги, отбросила его обратно в кусты.
— А на кой черт нам пленные? — предупреждает лишние вопросы, оказавшийся за нашими спинами мастер-сержант. — Сегура, тебе пленные нужны?
— Нет, — мотает головой Геркулес.
— Я так и подумал.
— Что это вообще такое было, и откуда ты появился? — задал мастер-сержанту сразу два вопроса Сол.
— Я сам ничего не понял. Давай, выползайте из своих гнезд и пошли. И этих проверить надо, чтобы кто не стрельнул в спину, — Ратт кивнул в сторону трупов лежащих в разных позах по склону перед нами.
— Может, у них какая жрачка есть? — предположил Геркулес.
— Жратва есть, но не здесь, — ответил мастер-сержант. — Если не хотите, чтобы ее растянуло зверье, поторапливайтесь.
Минут двадцать споро двигали вниз. Кроме тех аборигенов, которых мы положили без счета из засады, по пути наткнулись еще на несколько трупов. Это уже, вероятно, была работа командира. Наконец вышли на утоптанную поляну с выложенным из камней очагом посередине. Видно было, что покидали ее в спешке, или даже в панике. Повсюду разбросаны различные предметы, какие-то тряпки, ранцы, каски и даже обмундирование. Около десятка трупов разнообразили композицию.
— Что здесь произошло? — изрекаю, глядя на два окровавленных тела, лежащих у развороченного ящика с антенной, вероятно рации.
— О-па, а это съедобно? — Курт держал в руках нечто напоминающее большой голубец. Перед ним, на расстеленном на земле зеленом полотне, лежала целая гора этих "голубцов".
— Ш-шьедобна-ам, — Геркулес ухитрился целиком засунуть в рот этот образец инопланетной кухни и теперь пытался запихать туда еще и кусок лепешки, которую обнаружил в валявшемся рядом ранце.
Внутри у "голубцов" оказалось нечто вроде вареного риса, однако без малейших признаков мяса. Листья, в которые он был завернут, показались мне слегка жестковаты, но вполне съедобны.
Пока мы с усердием наворачивали кулинарные изделия братьев по разуму, мастер-сержант поведал о том, что здесь произошло. Он подобрался к лагерю противника, когда в лесу еще царили утренние сумерки. Никакого охранения не обнаружил — вероятно, никто не ожидал нападения. Если бы Ратт как обычно пошумел в кустах, да стрельнул парой очередей, то, скорее всего, все и пошло бы по плану — аборигены кинулись за ним, освобождая нам проход, а мы тихонечко проскользнули вниз своей дорогой. Но, очень уж близко подобрался мастер-сержант к поляне, буквально забитой солдатами противника, чтобы избежать соблазна закинуть им несколько осколочных "подарочков". А потому, прострелив очередью замеченную рацию, он швырнул в ту же сторону гранату, а затем одну за другой еще пару штук в разные концы поляны. Сам тут же откатился за деревья и приготовился указывать одиночными выстрелами направление преследователям, если те вдруг заплутают. Каково же было его удивление, когда уцелевшие после взрывов всем скопом понеслись вверх по склону, стреляя в панике во все стороны. Ратт видел, что они несутся прямо на нас, но ничего не мог сделать. Он двинулся следом сперва осторожно, а потом почти в открытую, стреляя по убегающим от него аборигенам. Те отстреливались практически не глядя и продолжали двигаться нам навстречу. Когда убегающие начали падать под слитными очередями, мастер-сержант сообразил, что их встреча с нами состоялась и, чтобы самому не напороться на нашу очередь, двинулся в обход. Выйдя к нам в тыл, он понял, что с убегающими преследователями покончено, и лично поставил в этом деле точку, расстреляв последнего из них, пытавшегося сдаться в плен. Вот так, неожиданно для самих себя, охотники и дичь поменялись местами. Некоторое время, набивая желудки трофейной снедью, мы переваривали эту новость.