Их Антон не понимал. Зачем эти вопли? Будто генеральный прокурор Москвы мог решить финансовую проблему: разворовавшего городской бюджет мэра. После скандала в их ресторане — со всеми вытекающими — Валентину Дмитриевичу Копейкину было предъявлено обвинение. По нескольким статьям сразу. Главной из которых было «Мошенничество». Молодежный проект, профинансированный государством, должен был помочь людям приобрести квартиры в новостройках. Часть ипотечных кредитов планировалось погасить за счет «местных» средств.
Как итог: арестованные счета, местные чиновники и министры уволены. Все проекты, курируемые мэром и его командой, были заморожены. Подставные строительные организации, занимавшиеся этим, соответственно, быстро закрылись и исчезли с глаз долой, стоило первым проверкам грянуть в новостях.
— Идиоты, — буркнул Антон, качая головой и сунув руки в карманы брюк. — Надо было рассчитывать на свои собственные силы. — А потом государство им будет опять должно.
Павел хотел что-то сказать, но не успел. Прямо от здания из толпы появились остальные члены семейства Канарейкиных, в том числе мать Антона — Кира. Его старший брат с женой, младшая сестра с мужем, супруга Ярослава. И друзья обеих семей — чета Радовых полным комплектом.
— Паша!
Татошка вздохнул, отойдя в сторону и позволяя матери подойти вначале к его отцу. От такого количества людей ему стало еще тоскливее. Неужели этот день не закончится?
— Там Морозова осаждают, — потянул Сергей Радов, хмуря рыжие брови, проверяя рукой волосы, в которых запутались нити седины. — Много демонстрантов.
— Мне их жаль, — Алиса Канарейкина чуть повернула голову в сторону кричащих вслед Морозову людей, которого отчаянно защищала полиция. — Они действительно попали в это случайно. Люди не должны страдать из-за чьей-то халатности.
— Такова жизнь, Алис, — Елисей вздохнул, уткнувшись носом в макушку погрустневшей девушки. — Хотя да, получается, мы тоже немного виноваты.
— Давай сейчас сыграем в матерей Терез и все свои деньги отдадим нищим! — насмешливо предложил Марк, ойкая от тычка в бок от Насти. — Жена, не дерись!
— А ты не неси ерунду, Белоснежка!
— Марк, — вздохнула Раиса, строго посмотрев на сына и прижимаясь к Ярославу.
— Как юрист говорю: это сейчас затянется. И ничего они вернуть не смогут, — развела руками Кристина Радова, стоя рядом с Сергеем. — Деньги уплачены, новых в бюджете не предвидится. Это же планируемые финансы. Минфин в жизни не пойдет, максимум могут сделать это в течение нескольких лет.
Двое из трех братьев Радовых согласно кивнули. Антон краем уха вслушивался в разговор семьи и друзей, лениво пройдясь взором по головам протестующих. Многие пришли с детьми ввиду того, что не с кем было оставить. Это Канарейкин тоже считал верхом глупости, Какой смысл тащить ребенка на демонстрацию, будто бы это вызовет у президента жалость и он даст всем денег.
— О, глядите, наш Влад освещает новости с поля, — ткнул пальцем в сторону журналистов Андрей Радов, заметив младшего брата и дергая за рукав серого пиджака старшего — Михаила.
Высокий рыжий Владислав держал микрофон и уверенно махал рукой в сторону людей. Периодически он обращался к кому-то из толпы наугад, получая ответы на свои вопросы.
— Нет, такими темпами дебаты пройдут на улице, — нахмурился Ярослав, замечая въезжающую на парковку машину основного конкурента Павла Канарейкина — Марата Донского.
— Дно политическое приехало, — язвительно потянул Паша, ощутив, как Кира рядом зашипела:
— Паша! Прекрати! Веди себя прилично.
— А что я не так сказал? Еще полгода назад Донской в баньке с Копейкиным плюхался, а сейчас улыбается новенькими сделанными зубами и утверждает, что ничего не знал. Кому он врет? Вместе пили, вместе воровали, — огрызнулся в ответ Кенар, с неприязнью смотря на конкурента и заместителя нынешнего мэра, временно исполняющего его обязанности.
— Пап, — Антон устало потер виски, привлекая внимание отца и дернул его за рукав. — Смысл ругаться сейчас? И так навстречу пошли, внеочередные выборы по требованию сделают. Радуйся, у тебя огромный шанс. Вон толпа, вон придурки светят навороченными часами. Ты же умеешь, привлеки внимание.
Любопытство и интерес в зеленых глазах Кенара заставил Татошку тяжело вздохнуть. Более того, остальная семья резко прекратила политические дебаты, разглядывая его точно неведомого зверька.