Мужчина вытащил из брюк широкий кожаный ремень, демонстративно хлопнул им по ладони. Заметив ужас в глазах брюнетки, усмехнулся и отложил его в сторону. Бить женщин Бенедикт не любил. Предпочитал иные способы физического воздействия. Достал из ящика комода тонкий ланцет, выдвинул лезвие, поднёс его к груди девушки.
— Расскажи, как сильно хочешь меня, — выдохнул он ей в лицо.
Брюнетка молчала, стиснув зубы. Ухмыльнувшись, мужчина царапнул лезвием сосок, прильнул к нему, жадно покусывая и слизывая капельки крови. Оторвался на миг, чтобы взглянуть в лицо девушке. Та беззвучно плакала. Ручейки прозрачных слёз катились по щекам. Обычно Бенедикт не обращал на них внимания, но сегодня этот тихий плач разъярил его. Отшвырнув ланцет в сторону, мужчина поднялся, пошарил в ящиках комода, отыскал то, что хотел, и повернулся к жертве.
— Шлюшка сопротивляется, — процедил он. — Придётся научить тебя покорности, дрянь. Напомнить, что твоё место — подо мной!
Сдёрнул брюки вместе с трусами и начал привязывать к животу огромный искусственный фаллос, раза в два больше его собственного. Девчонка испуганно дёрнулась, попыталась свести колени.
— Господин, не надо… — пролепетала она. — Пожалуйста… Я сделаю всё, что хотите.
— А я хочу отыметь тебя сразу двумя членами, — оскалился мужчина. — Ты ведь хорошая шлюшка, Дана? Не станешь мне отказывать и с удовольствием подставишь свои дырочки?
— Господин… — девушка зарыдала.
— Заткнись, дрянь! — рявкнул он, щедро размазывая смазку по обоим фаллосам.
Бенедикт не любил входить насухую. К тому же, женщины часто теряли сознание прямо в процессе, а это не нравилось ему ещё больше. Он выдавил немного смазки на ладонь, резко провёл между ног привязанной брюнетки и тут же толкнулся в её лоно искусственным членом. Введя его примерно на четверть, остановился, услышав болезненный стон и мрачно предупредил:
— Вякнешь ещё раз — вгоню до основания одним рывком.
Раздвинул пошире ягодицы и проник туда. Вначале медленно, не желая, чтобы развлечение закончилось слишком быстро. Войдя до конца, начал продвигать искусственный фаллос. Введя его полностью, протянул руку и больно ущипнул девушку за травмированный сосок. Та лежала, боясь шевельнуться, прокусив губу уже до крови, и из глаз её текли слёзы. От новой боли она дёрнулась, но не проронила ни звука.
— Хорошая девочка, — похвалил Бенедикт, сжимая её бёдра и начиная двигаться. — Я почти доволен. Но больше страсти, дорогуша, больше страсти!
Извлёк искусственный член почти наполовину и тут же вогнал обратно. Девушка дико закричала, пытаясь освободиться. Мужчина двигался, одной рукой вцепившись в её бедро, другой орудуя искусственным фаллосом, буквально разрывая жертву изнутри резкими движениями. Брюнетка кричала не переставая, умоляя остановиться, и наконец потеряла сознание от особенно глубокого толчка.
Бенедикт совершил ещё несколько фрикций, излился, вытер окровавленное достоинство брошенным на полу платьем. Не торопясь, оделся, отвязал девчонку, под которой уже собралась лужа крови, вытащил из неё орудие пытки, небрежно швырнул его на пол. Позвонил в колокольчик.
— К целителю отнесите, пусть подлатает, — брезгливо поморщившись, кивнул он в сторону истерзанного тела вошедшим слугам. — Чтоб к вечеру была как новенькая! Не зря же такие деньжищи ему платим. И приберите тут.
Вышел в соседнюю комнату, уселся в кожаное кресло, закурил сигару. Выдыхая голубовато-сизый дым, протянул:
— Где же ты прячешься, моя прелесть? Я начинаю злиться. Дана, Дана, глупая девочка… Всё равно ты будешь моей.
Без стука открылась вторая дверь. В комнату вошёл Коул Бергенсон и, замахнувшись, отвесил сыну зуботычину такой силы, что тот полетел на пол вместе с креслом.
— Ты что творишь, придурок? — прошипел он. — Хочешь, чтобы пошли лишние разговоры?
— Да ладно тебе, — Бенедикт поднялся, потирая ушибленную челюсть. — Целитель связан клятвой, девки отсюда не выйдут. Чего бояться?