Вдруг он осознал, что у него почти не было времени для осуществления своих замыслов. Реакцию публики было невозможно предсказать. Ломбар наверняка будет недоволен. Малышка сейчас, должно быть, рвет и мечет. Вдруг лицо его осветила улыбка. Он еще был не лишен своей власти. Он обязательно добьется своего, и какой это будет сокрушительный удар!
ГЛАВА 6
Прошел еще один день в жизни Мэдисона.
Какой ужасный день!
Его так тщательно спланированные схемы не срабатывали!
За этим последним судебным разбирательством публика совершенно забыло о Джеттеро Хеллере. Мэдисон сильно подозревал, что Хеллер каким-то образом пронюхал о его планах и специально передал эти скандальные документы, собранные Грисом, его адвокатам. Неужели Хеллер не понимал, что Мэдисон всего лишь пытался увековечить его славное имя? Кто бы на его месте стал бы возражать против этого, а тем более активно пытаться этому помешать? А тут еще самодеятельность этих болванов репортеров! Но Мэдисона волновало не только это: Малышка будет в ярости! Несмотря на все старания Мэдисона, у нее отняли обещанную ей жертву, и бог знает, что она теперь придумает. Еще его сильно беспокоил Ломбар Хисст: ему наверняка не понравится, что его Аппарат был выставлен в таком невыгодном свете.
Мэдисон в тревоге задавался вопросом, а не выскальзывает ли власть у него из рук? Быть может, он был слишком спокоен вплоть до недавнего времени, проявил недостаточную активность, и теперь у него возникали сильные сомнения насчет собственной гениальности.
Стоя у окна спальни своего городского дома и смотря невидящим взглядом на огни Города Радости, Мэдисон почти физически ощущал, как рушится империя его власти.
На расстоянии четверти мили он увидел поднимающийся к небу столб дыма и, услышав возню у себя за спиной, спросил.
— Что там происходит?
В комнату вошла девушка-циркачка, Флип. С некоторых пор она взяла на себя труд готовить для него постель и следить за его одеждой, при этом она имела дурную привычку говорить намеками, что постоянно пугало Мэдисона. Она подошла к окну.
— О, это клуб «Кинжал», излюбленное место офицеров Аппарата. Мы с Чи как раз проходили мимо, когда толпа подожгла его. Паршивое местечко, там даже грабить нечего.
Морги переполнены, а на улице еще валяется куча трупов. Но нам все равно ничего не перепало: какие-то паршивцы уже стащили все бумажники.
Флип провела рукой по спине Мэдисона, и он вдруг почувствовал гнетущую тревогу и потянулся за своим пиджаком.
— На вашем месте, — предупредила Флип, — я бы не выходила сейчас на улицу. Лучше оставайтесь дома, поваляйтесь в постели Этот сброд сейчас шарит по улицам в поисках офицеров Аппарата. Вот, посмотрите, и сюда уже добрались.
Мэдисон, вернувшись к окну, увидел внизу тысячную толпу, прочесывающую улицу Даже с высоты семьдесят шестого этажа, он слышал, как народ скандировал:.
Смерть Аппарату!
Смерть извращениям!
Смерть «алкашам»!
Смерть преступлениям!
Смерть бесстыжим убийцам!
Смерть их поганому боссу!
Смерть Аппарату!
Смерть (…) отбросам!
— Кажется, они чем-то расстроены, — резонно заметил Мэдисон.
— Да, так и есть, расстроены, — подтвердила Флип. — Хотя не вижу повода для расстройства: какая возможность порыться по чужим карманам! Я бы сказала, вполне здоровая криминальная обстановка. И так сейчас во всех городах Мы с девочками пойдем прогуляться, но вам, шеф, ради вашего же здоровья, лучше снять свои панталоны и ппюхнуться в кроватку. Я-то уж знаю, чем мне заняться. Мне уже давно пора открывать свое (…) дельце. Не мучайте себя, просто прилягте и расслабьтесь. Тогда вы…
— Мне нужно подумать, — рассеянно отозвался Мэдисон.
— Что ж, подумайте, пока я поработаю за вас: может быть, у вас возникнут какие-нибудь гениальные идейки. Вот, положите вашу руку сюда…
— Флип, беги и скажи моим репортерам, что я немедленно хочу их видеть в своем офисе.
— О, шеф, нужны эти (…)! Чтобы они толпились рядом и смотрели, как мы это делаем? Что если они перегреются и начнут нервничать? Эти (…) не могут толком сделать ни (…)! Уж мы-то это знаем: мы их давно испытали.
Она начала раздеваться. Мэдисон решительным жестом остановил ее.
— Флип, пожалуйста.
— Вид у вас какой-то обреченный, шеф. Вот именно. Засуньте себе в зад своих (…) репортеров!