Несколько дней назад я была весёлой и не узнавала себя в зеркале от переизбытка гормонов радости. Но сейчас всё изменилось в худшую сторону — грусть накрыла меня с головой и меня одолела тоска, от которой я стала похожа на старую ведьму.
Я смахнула прозрачную, как каплю горного водопада, слезинку с красной опухшей от слёз щеки, расчесала свои торчавшие в разные стороны волосы и заплела в единую косичку и направилась к выходу. Спустившись по лестнице, я вновь заметила гробовую тишину. Дом пустовал. Похоже, Лиззи и Алек уехали сразу после того, как ушёл Гидеон. Открыв свою дверь, я увидела байк блондина, но самого парня не было видно. Наверное, он ушёл пешком, совершенно забыв о своём транспорте. На улице погода оставляла желать лучшего — сильный порывистый ветер раздувал мою косу в разные стороны, расплетая локоны, заставляя их липнуть к лицу от проливного дождя. Не обращая внимания на «замечательную» погоду, я посмотрела в сторону улицы, на которой располагался дом Роберта и отправилась быстрым шагом туда.
Брюнет встретил меня с распростёртыми объятиями. Он был рад меня видеть, как и прежде. Увидев его счастливое лицо и разведённые в стороны руки, готовые меня обнять, на душе стало легче. Не смотря на все сложности и проблемы, что случались в моей и в его жизни, он всё ещё оставался моим близким другом, при виде которого мне становилось морально легче. Кажется, что дыра в груди, когда я рядом с ним, понемногу зарастала, хоть и потом начинала кровоточить вновь. Я кинулась к нему в объятия, прижавшись своей холодной и мокрой щекой к его твёрдой тёплой груди. Я почувствовала себя надёжно защищённой, хоть и пришла поговорить с ним на эту тему. Когда Роберт взаимно обнял меня и немного сжал плечи, мною овладели эмоции — крик и слёзы вырвались наружу. Я плакала и скулила, как маленький щенок, потерявший маму.
— Черешенка, что случилось? — испуганно произнёс Роберт и отстранился от меня, повернув большим пальцем руки моё лицо за подбородок к его лицу. Когда я посмотрела через пелену слёз на его глаза, я увидела в них искренний испуг, будто он уже знал, что случилось и что я скажу далее.
— Мы… расстались… — ныла я, пытаясь взять себя в руки, но все попытки оказывались тщетными. Я почувствовала его тёплые губы на своих. Если бы я не была слаба от своих слёз, я бы оттолкнула его от себя, но сейчас мне показалось, что это поможет мне успокоиться. Его поцелуй отличался от поцелуя Гидеона — он старался делать это как можно нежнее, будто боялась меня поранить неправильным движением. Почему-то в этот момент я ответила ему взаимностью. Я понимала, что это неправильно, ведь он мог подумать, что я дала ему шанс на отношения с ним, но я не собиралась с кем-то сейчас иметь отношения. Во-первых, к городу подкрадывалась война, в которой многие могли погибнуть, если бы я их приплела к этому, чего я очень сильно боялась. Во-вторых, мои чувства к Гидеону, они не пропали, они всё ещё были, и они такие же сильные, как и были прежде, и расстались мы не из-за того, что чувств больше нет, всё как раз тики наоборот от того, что чувства есть.
Роберт аккуратно закрыл открытую входную дверь, за которой лил дождь и шумели деревья от ветра, поднял на руки, не прекращая целовать мои уголки губ и понёс внутрь дома. Сначала я не понимала, что происходит и просто наслаждалась столь неожиданным действием со стороны Роберта, но потом, когда он принёс меня в свою спальню, я поняла, что могло быть дальше.
Этого я избегала больше всего. Поэтому я отстранилась от брюнета и сказала:
— Прости пожалуйста…
— За что? Всё же хорошо, — улыбнулся он и поставил меня на ноги. Он и впрямь не понял, о чём я говорила.
— Роб, это был необдуманный поступок. Пожалуйста, не подумай, что это что-то значит, — вновь загрустила я, заливаясь краской.
Я чувствовала, как мои щёки краснели, давая понять Роберту, что мне было неловко от произошедшего. — Я рассталась с ним не из-за того, что… чувств больше нет. Всё совсем наоборот. Я его всё ещё люблю. Но я не хочу, чтобы от рук войны, которая может вот-вот начаться из-за меня, он погиб. Я не хочу, чтобы вообще кто-то пострадал.
Брюнет посмотрел на меня понимающими глазами, полными боли, и сказал:
— Знаешь, Чер. Я понимаю его. Я понимаю, что чувствует Гидеон, когда к возлюбленной опасность притягивается, как к магниту. Я понимаю, как он живёт каждый день, как последний, потому что завтра для него может не наступить, ведь он готов умереть за свою возлюбленную. Черри, он готов умереть за тебя не из-за того, что ему жить надоело, а потому что он хочет защитить тебя от опасности, как и ты его сейчас защищаешь. Он пытается тебе помочь, но ты его отталкиваешь. Гидеон — вампир. У него огромная сила, с помощью которой он сможет защитить тебя от Трэфратэлли и постоять за себя. Ты его недооцениваешь. Обдумай мои слова.