— Ты ведь не собираешься меня убивать?
— Милочка, — спокойно продолжил он, — я так долго выслеживал свою цель не для того, чтобы потом просто убить её. До меня дошли слухи, что ты знаешь о том, кем ты приходишься. И я вижу, что явно не ошибаюсь, — улыбнулся Калисто и вытянул мою руку, на которой была выведена аккуратным узором руна, которую я придумала часами раньше для безопасности.
— Да, — не стала я врать. Конечно, я могла сказать, что не понимала, о чём он говорил, но был риск, что так я могла сделать только хуже. Взглянув на то место, где минутами раньше спокойно стояли семья Фелс, Лиззи, Роберт, Алек и Эдисон, я обнаружила, как они что-то обговаривают. Йен грозно смотрит в нашу сторону и что-то говорит всем. Но что — я расслышать не могла, у меня не было, к сожалению, такой способности. — Зачем я тебе нужна, если у тебя уже есть три Сестры?
— По приданию, все Сёстры Братства принадлежат древнейшим вампирам — нам. Ты — не исключение.
— Но не вы мои родители, Калисто. Меня родила Лиззи, а не вы. Я принадлежу исключительно ей, а не вам.
После этих слов мою щёку обожгло, будто огнём. Я почувствовала резкую боль. Разум затуманился, в глазах помутнело и, не удержавшись на ногах, я почувствовала под собой траву. Даже под воздействием руны, глушащей боль, она была невыносимой, будто к моей щеке подставили горячее железо. Когда я пришла в себя, Калисто рядом не было, а я была на руках у Алека — он нёс меня в сторону машины. Обернувшись назад, я увидела бойню, которую я так старательно избегала.
Силуэты людей нападали друг на друга, пытаясь нанести урон противникам. Они двигались так быстро, что я не могла разглядеть их резкие действия. Среди вампира я увидела волка — Эдисона. Он рьяно старался напасть на вампиров в мантиях, пока те не видели его. Но все его попытки оборачивались неудачей, и Эдисон отлетал на несколько метров от ударов Трэфратэлли.
Вдали от всех стаяла Лиззи, шевеля губами и руками, будто накладывая какое-то заклинание. В этой битве дрались все, не оставаясь в стороне. Все пытались защитить меня, хоть и ценой собственной жизни.
— Стой, нет, мы не можем уехать прямо сейчас, — взвизгнула я, будто мне вновь причинили боль, хотя ничего подобного не было.
— Черри, если мы не уедем, Калисто доберётся до тебя и убьёт. Мы украли сейчас то, что, как он считает, принадлежит ему, — сказал взволнованно Алек. Заглянув в его глаза, я поняла, что он заботился обо мне, как о своей дочери. Удивительно, но в его чертах лица я узнала что-то родное, будто мы уже где-то виделись до того, как мама познакомила меня с ним.
— Мы ещё больше его разозлим, если уедем. Только тогда пощады не будет совсем. Алек. Я никуда не поеду. Поставь меня на землю.
Алек будто не слышал меня.
— Алек, поставь меня на землю! — почти кричала я.
Он вновь делал вид, что не слышал меня. Тогда я начала колотить руками в его грудь. Я понимала, что ему не было больно, но, может, он понял бы, что я не собиралась отступаться от своего, и поставил бы меня на землю, разрешив самой выбрать, что мне делать в этой ситуации.
Случилось чудо — Алек поцеловал меня в лоб и послушно поставил на ноги.
— Малышка, не ошибись в выборе. Сделай всё правильно, — сказал ласково он. Его голос… Он мне напоминал голос из прошлого.
Но где я его слышала? Не придумала же я это.
И тут до меня дошло.
Когда у меня умер отец, у меня был нервный срыв, после которого всё, что связано с отцом, забылось. Я не помнила черты лица отца, я не помнила его голоса. Я не помнила ничего, что с ним связано. Из детства остались лишь воспоминания с дедушкой. Но сейчас в голове стали всплывать самые дорогие мне воспоминания, которые были забыты мной: все переживания, всё слёзы горести и счастья, всё, через что я прошла… Я прошла через это не одна. Алек всегда был рядом. Из-за нервного срыва и провала в памяти я не помнила отца, поэтому я никогда и не задумывалась, почему его лицо мне казалось таким знакомым. И когда Лиззи привела его в дом, я плохо помнила того человека, который помогал мне переживать все подростковые проблемы, поэтому не сразу узнала Алека.